- Я же тебе не просто мужика нашла, человека! - со значением подчеркнула Солянова.
- Век не забуду, - отмахнулась Зарайская.
- Ладно, Вер, ну скажи, что у вас складывается?
- Ничего. Он пишет, я вот тоже на работу вышла. Правда, такое ощущение, что не на свою. Плюс к тому - охота на Хромова, какая-то несуразная, нелепая смерть Михаила Ивановича, странный запой Словцова...
- Он все-таки алкоголик! Витя так и сказал мне: если мужик не пьет, значит, алкаш. Но это не значит, что плохой мужик.
- Да запой странный, он также резко остановился, как и начал. Я даже не заметила, пил ли он на поминках, а теперь снова отказывается, нос воротит, будто не пил никогда.
- Вера, а самое-то главное!? Ну?
- Лена, у тебя что самое главное? Стихи он читает, устраивает?
- Круто! До, во время или после?
- Вместо!
- Зарайская, ты меня не дразни! Я про любовь, а ты мне про фигалогию. Скажи просто, тебе с ним хорошо?
- Да, мне с ним хорошо. Довольна? Ладно, Лен, а теперь сосредоточься и ответь мне, как подруга, только очень серьезно. Без ерничанья твоего вечного.
- Ну? - максимально настроилась Лена.
- Я хочу все бросить, весь этот холдинг опостылевший, всю эту возню вокруг бесконечного деланья денег: товар - деньги - товар, штрих...
- И что? В шалаш?
- Ну не совсем, но куда-нибудь, где потише и поскромнее... Понимаешь, я точно знаю, мне все равно придется выбирать, либо деньги, либо он.
- А ты уверена, что он - это навсегда?
- Сейчас это не имеет значения. Дело в том, что после встречи с Павлом поменялось что-то внутри меня. Как если б у планеты в одночасье поменялись полюса...
- Верка - ты больна!
- Согласна. Если любовь можно считать формой заболевания. Лен, я полюбила, может, в первый раз в жизни.
- А он - во второй? - с сомнением сказала Солянова.
- Да пойми ты, это неважно! Я люблю - и этого достаточно.
Лена смотрела на подругу с тревогой и восхищением.
- Вер, вот даже сейчас я тебе завидую! Вижу, соберись твой Словцов завтра на Марс, ты напросишься с ним. А я с Соляновым даже на кукурузнике не полетела.
- Ну, это потому, что тебе полеты в это время были противопоказаны, - улыбнулась Вера.
- Точно, я даже на соленые огурцы смотреть не могла...
- Вера Сергеевна, Дмитрий Александрович на линии! - сообщил селектор голосом Клавдии Васильевны.
Вера рванула телефонную трубку к уху, взглядом давая Елене понять: не мешай, молчи.
- Слушаю тебя, Вера Сергеевна? - мягким баритоном пропела трубка.
- Здравствуй, Дима, как твои дела?
- Великолепно, спасибо. Пока еще не у прокурора. У тебя как?
- По-разному... Найдешь для меня полчаса?
- Для тебя - хоть вечность. Давай завтра, часиков в одиннадцать, устроит?
- Устроит. Спасибо.
- Да не за что. Жду тебя.
- До свидания.
- Ага. До свидания.
Вера положила трубку и долго смотрела на нее, словно таким образом можно было передать мысли, или, наоборот, заранее считать ответ на интересующий вопрос.
- Вер, по тебе вижу, что ты что-то задумала.
- А ты не видь, пожалуйста, живи, как обычно, очень тебя прошу. Это важно, Лен. Ладно?
- Вер, да я ради тебя могу год с дурацкой улыбкой на лице ходить!
- Вот и походи пару недель, хорошо?
- Хорошо. Но если вздумаешь слить свой холдинг, меня не бросай?
- Лен, о чем ты?
5
Иногда все хочется остановить. Именно остановить. Начать, наверное, нужно с планеты. Зачем она так безотчетно крутится? День-ночь, день-ночь, месяц-год, жизнь-смерть... И где тот Фауст, который должен прокричать: остановись мгновение, ты прекрасно!?
Когда Павел садился писать, неожиданный восторг творчества мог резко смениться необъяснимым раздражением на все. Даже на вращение Земли. Но сейчас он хотел остановить время не столько из-за пробуксовки сюжетных линий романа, сколько из-за неопределенности в своей жизни. Он спускался вниз, садился перед плазменным экраном телевизора и смотрел, как наступает Апокалипсис. Земля и без Словцова вращалась как-то не так. В Европе уже в конце марта стояла аномальная жара, то тут, то там происходили наводнения, по всему свету просыпались вулканы, на побережья обрушивались цунами, по Америке очередью шли торнадо. И все сюжеты о природных катаклизмах тут же сменялись бреднями об экономическом развитии, удвоении ВВП, расширении ВТО, саммитах «Большой восьмерки», расширении ЕЭС и НАТО на Восток... Словом, прогресс не замечал своих убийственных шагов по планете.
Лиза присела рядом на диван и так же обреченно посмотрела на экран.
- Конец Света? - спросила она, читая его состояние.
- Похоже, - отвечал Павел.
- Вот наступит Конец Света, а у меня так и не было счастья. Я одна. Скажи мне, Павел Сергеевич, в чем такая разница между мной и Верой?