- Сработало, - сказала Вера, набрав номер мобильного Соляновой.
- Кто он?! - радостно выкрикнула Ленка в ответ.
- Поэт, - усмехнулась Зарайская, а далее процитировала самого Словцова, - Словцов Павел Сергеевич, сорок, вэ-о филологическое, без вэпэ, рост сто восемьдесят три, единственное увлечение - творчество, без определенного рода занятий и места жительства... И это... кандидат филологических наук.
- Во какой нынче народ на дорогах валяется, - изумленно резюмировала Ленка. - Он согласился?
- Вроде да.
- Когда покажешь?
- Давай завтра вечером, сегодня хочу сама к нему присмотреться.
- Ну он хоть не урод?
- Да нет, но и не голливудский красавец. У него в уголках глаз такие морщинки вразлет, что, кажется, он ко всему на свете относится с иронией.
- Лишний вес?
- В норме.
- Мне не терпится посмотреть.
- Потерпишь. Если окажется не то, я тебе его отпишу актом безвозмездной передачи. Будешь стричь в парикмахерской. За такие деньги хоть налысо!
- Налысо сейчас модно. Может, действительно, пошлешь его мне в салон, сделаем из него человека...
- Успеется. Ну, пока, мне еще Астахова озадачить надо.
Через минуту после вызова в кабинете появился агент для специальных поручений, начальник охраны, полковник КГБ в отставке, Андрей Михайлович Астахов. Вера Сергеевна положила перед ним на стол ксерокопию паспорта Павла Словцова.
- Вот, Михалыч. Узнай все.
- Сроки?
- Чем быстрее - тем лучше. И полная конфиденциальность.
- Первое - постараюсь, второе - профессиональное. Еще что-нибудь, Вера Сергеевна?
- Ничего.
Когда за начальником охраны закрылась дверь, Вера велела по селектору никого к себе не пускать и погрузилась в глубокую задумчивость. Легкий озноб заставил ее поежиться и с надеждой посмотреть на невыпитую при Словцове рюмку коньяка, но вставать с кресла и идти к журнальному столику не хотелось. Мысли о том, какую странную и нелепую она затеяла игру, путались в голове с планом работы на день. До последнего мгновения она не верила в то, что кто-нибудь по этому сумасшедшему объявлению придет. Это у Соляновой постоянная игра в судьбу и постоянные жалобы на мужчин, хотя жаловаться ей, собственно, не на что, кроме своей ипохондрии. Но появление Словцова спутало все и на чудо мало было похоже. Принц примчался не на коне, оказался не принцем, но вполне, на первый взгляд, респектабельным человеком. Что там еще Астахов накопает? Лишь бы не псих...
- Я покупаю себе друга, - с расстановкой, по слогам, произнесла Вера, словно пробуя эту фразу на вкус. И с чувством брезгливости выплюнула непонравившийся «продукт»: - Абсурд!
Не поздно было позвонить на мобильный охраннику Володе, который сейчас вез Словцова в гостиницу, попросить его извиниться перед человеком, выплатить компенсацию и... Хотя, в конце концов, хоть что-то в этой жизни изменится, успокаивала себя Вера и приняла твердое решение вести себя дома так, как она вела себя до появления в нем Словцова, пусть видит госпожу Зарайскую со всеми ее достоинствами и недостатками. Оставался еще один щекотливый момент: как воспримет появление Словцова московская бизнес-элита, которая по ночам купается в грязи, но днем блюдет незыблемые правила приличия? Мало того, что Словцов явный чужак, буквально инопланетянин в этом кругу, его еще придется представлять как друга. Можно, конечно, придумать какую-нибудь легенду о совместном посещении детского сада, но отчего-то хотелось полезть на рожон. Плевок общественному вкусу?..
Особенно тяжело будет с москвичами. Эти придумали правила тусовки, да и само это дрянное слово. Богатые сомнительные типы, ласково называющие Веру «сестричкой»; легализовавшиеся братки, умеющие различать только самок и самцов, сильных и слабых, даже если они выучили несколько слов для общего развития; прорвавшиеся в бизнес чиновники и прорвавшиеся к власти бизнесмены - не разлей вода братья; бывшие комсомольцы, раскинутые веером по партиям и одномандатным округам; вездесущая элита шоу-бизнеса; не вылезающая из телевизора элита творческая или считающая себя таковой; олигархи - скрытые бонапарты; и тысячи подручных и попутчиков... Все эти годы Вера умело лавировала между ними, как недоступная золотая рыбка, проходила на цыпочках по стыкам их интересов, умело уворачивалась от криминальных сделок, ускользала из липкого тумана ночных клубов, по-разному отбивалась от непристойных предложений и, в конце концов, заработала себе имидж недоступной светской львицы с мягкими манерами и жесткими принципами. Правда, от этого количество желающих поживиться ее капиталами, а заодно и ею самой не уменьшилось, просто в очередь выстроились самые амбициозные. Таких - поэтом не напугаешь. Львице придется рычать самой. Да уж, эти принципы... И теперь предстояло соединить с этими принципами появление Словцова.