Эштон, увлеченный до этого фильмом, даже тише телевизор сделал.
— Ты серьезно? — уточнил он на всякий случай. Вообще-то знакомство с родителями своих любовников не входило в его планы в любых отношениях.
Виктор тяжко опустился на диван, вплетаясь пальцами в свои волосы.
— Я очень серьезно. Шон вернулся.
Эштон уже забыл про фильм и повернулся к Виктору. Информация не укладывалась в голове. Он потер лоб и подсел к Виктору ближе, не зная, что можно сказать. Ехать вместе с Виктором он не считал правильным. Тем более, когда вернулся пропащий брат.
Хил выдохнул и прошелся ладонью по лицу, будто пытаясь стереть с него что-то.
— Вот так. Звонила мама, просила взять кого-то с собой. Боюсь, отец Шона не простил, и без кого-то незнакомого за столом все пойдет по… — Вик, кажется, хотел выругаться, но передумал, — по известному пути. И мне проще. Потому что я не знаю, как все будет.
— Ты думаешь со мной будет лучше? — Эштон очень этом сомневался. Вряд ли он в случае чего сможет разрядить обстановку. — Может, тебе лучше взять Николсона? Он умеет перетягивать внимание на себя. Я ведь не смогу станцевать стриптиз при твоих родителях.
— Без тебя будет хуже, — пожав плечами, пояснил Виктор. — А Николсон… Его не будет. И с ним вероятность конфликта гораздо выше.
Эштон передернул плечами. Конечно, в любой другой ситуации он бы не стал соглашаться . Но сейчас просто не мог отказать.
— Хорошо. Я поеду. Проведем семейное Рождество.
— Я понимаю, что ты не привык так.
Голос Виктора звучал даже виновато.
— Я не знал, что так выйдет.
— Да ладно. Не думай об этом. Думаю, все будет хорошо. Твои родители же не будут мне читать нотации по поводу поведения и наркотиков, верно? — фыркнул Эштон. — Хочешь чай? — он поставил подбородок на его плечо, едва касаясь своей щекой его.
— Если ты благоразумно промолчишь про то, что имеешь подобный опыт и тебе нравится, — выдохнул мужчина, притираясь к щеке парня своей. — Пожалуйста.
— Я постараюсь вести себя прилично, — усмехнулся Эштон. — Ты не общался еще с Шоном?
— Нет. Только узнал. Не видел, не говорил… Десять лет — ни одной весточки. Сука.
Хил рыкнул и выдохнул.
— Продукты разобрать нужно.
— Иди в душ — освежись и успокойся. Я сам все сделаю.
Эштон редко шел на подобные уступки, но сейчас понимал, что любовнику нужно вновь найти баланс в себе. Вряд ли разбор продуктов ему поможет.
Поднявшись с дивана, парень прошел в коридор и забрал пакеты на кухню. Продуктов купил Виктор много, явно готовился к Рождеству вдвоем. Даже индейку приволок. Жаль, конечно, что ничего из этого не понадобится. Но и плюс был — индейку не придется готовить.
Эша удивило то, что Николсона в семье Хила не жалуют. Казалось, он нравится всем. Но спрашивать сейчас не стал бы, слишком уж Виктор был напряжен.
Виктор спорить не стал, действительно уходя в душ. Внутри все колебалось и скручивалось. С одной стороны, пресловутая связь близнецов, которую поминал Эштон, существовала и вытягивала жилы. С другой — эта ебучая связь не проявлялась гребанные десять лет, не удосужившись отправить ни одного сообщения.
Вышел из ванной Вик более адекватным, но все таким же задумчивым, завернувшись без разрешения в халат любовника.
— Птицу с собой возьмем, — это, конечно, далеко не первое, что интересовало Хила, но все остальное обсуждать не хотелось. Не со своей подачи, по крайней мере.
Эштон внимательно посмотрел на любовника, спорить в этот раз не стал. Он уже успел заварить чай и разлил его по кружкам, протягивая одну Виктору.
Кажется, он впервые ощущал себя именно любовником, который действительно ждет дома, почти никуда не ходит и прекрасно обладает способностью понимания. Если бы Эш сейчас об этом задумался, его бы передернуло — совсем не так он представлял себя еще полгода назад.
— Волнуешься? Злишься?
— Не знаю, — честно ответил Виктор, обхватывая пальцами кружку и благодарно кивая. — Хочется злиться. Но я не могу себе этого позволить, пока не узнаю его версию.
— Если хочется — злись. У тебя есть на это право, — Эштон сел напротив, все также внимательно наблюдая за любовником. — Его не было десять лет. И никакое объяснение не оправдает его.
— Я с тех пор не менял ни номера, ни почты, — Вик судорожно хватанул ртом воздух, отпивая чай. — Ни одного гребанного сообщения. Не хочешь сегодня куда-нибудь?
— Ты имеешь в виду клуб? — спросил Эштон. — Напиться и забыться? Уверен, что тебе нужно именно это?
— Музыка, Эш, — отозвался Виктор. — Мне басы нужны. А тебе — все остальное. Верно?
А ему наркотики, музыка и, быть может, легкий стриптиз. Говорить об этом было бы сейчас неуместно.
— Хорошо. Есть место, куда бы ты хотел?
— В принципе… Есть одно. Но туда есть смысл идти только ради приватных комнат. Снимаются, и там громко, с выпивкой, но без остальных людей. Тебе, думаю, интереснее в толпе. Тогда без понятия, честно говоря.
— Можем и туда. Мне сейчас все равно, — пожал плечами Эштон. В толпе будет больше хотеться упороться. Если они будут вдвоем, то он себя попытается сдержать и не пойти на поиске местного дилера. — Тогда подожди. Я быстро соберусь и поедем.
— Хорошо. Я пока поесть перехвачу, — кивнул Виктор.
Эштон собрался и в самом деле быстро. Он просто надел другую рубашку и натянул джинсы. В этом плане он относился к своему внешнему виду проще, марафет не наводил.
Вернувшись на кухню, он не стал торопить любовника. Лишь вновь опустился на свой стул, взяв чашку с недопитым чаем.
Виктор разогрел себе в микроволновке позавчерашнюю поджарку и теперь задумчиво копался в мясе вилкой, не забывая, однако, и есть.
— Готов? — запоздало поинтересовался Хил, съев едва ли половину, зато допив чай. — Поехали тогда. Сядешь за руль?
— Сяду, — Эш сейчас редко куда выезжал, потому с радостью воспользовался бы возможностью. На Виктора он смотрел немного обеспокоенно, но молчал, предпочитая дождаться, когда мужчина сам заговорит.
В коридор он вышел первым, там же первым надел куртку.
— Я тогда пойду машину заведу, — предложил он.
— Да, давай, — кивнул Виктор. — Меня только не забудь дождаться, — криво пошутил он, так же поднимаясь и накидывая в коридоре куртку.
Эштон спустился вниз, прихватив ключи от машины, и сел на водительское сидение.
Что делать с Виктором он, честно говоря, слабо представлял. Поддерживать он никогда не умел. Но решил, что приватные кабинки — лучшее в этой ситуации. Он тогда не упорется, не увлечется толпой, все внимание будет всецело принадлежать в случае чего Виктору.
А Виктору просто нужно было свыкнуться с мыслью, что где-то на другой стороне города сейчас находится его близнец, вернувшийся непонятно откуда и непонятно насколько. И не удосужившийся сообщить о возвращении лично.
Спустившись и сев на переднее пассажирское, Хил назвал адрес и ближайшие ориентиры, потом проверил наличие бумажника и телефона.
— Можем ехать, — кивнул он.
Эштон молча тронулся, все еще не зная, что можно сказать. Слишком уж необычная ситуация была для него — обычно Виктор поддерживал его. Сейчас он был откровенно растерян.
— Ты один в семье? — нарушил через какое-то время тишину Хил, покосившись на любовника.
— Да, один. Избалованный единственный ребенок, — пожал плечами Эштон. — Мне казалось, что это заметно.
Виктор пожал плечами, показывая, что мог предположить и другой вариант, несмотря на “избалованность”.
— Понятно, — кивнул он. — Ладно.
— У меня был брат, — после недолгого молчания сказал Эштон. — Но я его не знал совсем. Он умер, когда мне и года еще не было. Может, потому родители в детстве так тряслись надо мной.
— Оу, — только и отозвался Вик. Он мог бы сказать “сочувствую”, но это прозвучало бы слишком отстранено. — Что случилось? — вопрос не был продиктован дежурным любопытством, Хил сильнее повернулся к Эштону, чтобы лучше видеть.
— Я не совсем знаю, — Эштон чуть пожал плечами. Он говорил об этом спокойно — Райана он не знал, чтобы тосковать о нем. — Родители о нем почти никогда не говорили. Только бабушка пару раз упоминала. Он упал с качелей и повредил голову. Внутреннее кровоизлияние в мозг. Ему было пять, кажется.