Слава богу. Они реагировали. Они воспринимали меня как данную реальность, не требующую доказательств.
В четверть второго появилась Ригемур Йельсен. После того как я проглотил рогалик с сосиской и сыром, выпил две чашки кофе и пять стаканов кока-колы. Желудок находился под контролем. Она пересекала площадь перед магазином, рядом с ней шествовала другая женщина (это несколько озадачило меня). Но только несколько. На Ригемур Йельсен было пальто сине-бежевого цвета, на ногах — практичные, на толстой подошве уличные туфли. На голове — шляпка в стиле Робина Гуда, тоже сине-бежевая. Спутница выглядела старше Ригемур Йельсен, серенькая и неприметная. Мышка да и только! Малопривлекательное, почти крысиное лицо выступало из-под козырька коричневой шляпы странной формы, вернее бесформенной, а шерстяное пальто было в елочку, серую и белую. И еще резиновые сапоги! Если бы позволило время, я постарался бы разобраться, что к чему. Ведь было над чем поразмыслить! Такая женщина, как Ригемур Йельсен, и вдруг в таком сопровождении! Есть чему дивиться! Но времени у меня как раз было в обрез, сложившаяся ситуация требовала немедленного действия, то есть я должен был быстрее быстрого спуститься по лестнице! Хотя… очень уж торопиться, собственно говоря, не стоило, две женщины явно шли к «ИРМА», и я, само собой разумеется, неизбежно повстречал бы их в магазине. Не могли же они пробежать его в одну минуту! Но я находился на взводе, внутри все бурлило, в голове копошились тысячи вопросов, а ответ на них дефилировал именно сейчас одним этажом ниже, прямо подо мной… Женщина в практичных уличных туфлях коричневого цвета.
Ах, как здорово! Я нашел Ригемур Йельсен у прилавка с молочными продуктами, и она была одна. Сопровождавшая ее Крыска исчезла. По всей вероятности, это была одна из многочисленных назойливых соседок, увязавшаяся за ней по дороге в магазин. Я сделал безразличную мину. Будто мне все нипочем. Спокойно прошествовал мимо Ригемур Йельсен с тележкой для покупок, заметив, однако, краем глаза, что она уже поставила к себе в тележку литровую упаковку цельного молока. Теперь ее правая рука металась в поисках йогурта. Я тоже схватил литровую упаковку с молоком и этак небрежно положил ее в свою тележку, после чего продолжил путь к полке с плавлеными сырками. Я хорошо знал, что мне нужно. Я любил креветочный сыр в тюбике. Но я тоже сделал вид, будто затрудняюсь в выборе определенного сорта сыра. Я двигал рукой от креветочного сыра к ветчинному, потом к сыру с зеленым луком, а потом снова в направлении к желтому тюбику с изображением светло-красных креветок. И все это время я боковым зрением неприметно наблюдал за Ригемур Йельсен. Что она предпочитает? Какой йогурт? Мюсли? Ананас? Натуральный?
Она выбрала йогурт с черносливом. Ригемур Йельсен страдает запорами? Полной уверенности в этом вопросе у меня нет да и не могло быть. Вот если она возьмет пакет с льняным семенем, тогда… но мысль все равно была соблазнительная. Я зрительно представил себе, как она сидит изогнувшись, дуется, краснеет, слезы выступили на глазах и придали им непривычный блеск и красоту.
Она прошла мимо. Я буквально застыл на месте, я сделал вид, будто изучаю срок годности на целофановой упаковке с норвежским сыром, и вдруг… я ощутил легкое дуновение свежести. Ага: вот, значит, как пахнет наша Ригемур Йельсен! Духи? Но какие? Надо признаться, я плохо разбираюсь в парфюмерии, но этот запах… этот запах я хорошо знал. Он напомнил мне о детстве, о доме бабушки недалеко от Саннефьорда. Запах подвала, где хранились зимние сорта яблок. Короче говоря, от Ригемур Йельсен пахло яблоками. Зимними яблоками. Сладкими и душистыми!
Следующая остановка — мясной прилавок. Для Ригемур Йельсен, конечно, не для меня. Сам я, не останавливаясь, дошел до угла, где стояли бутылки с пивом и минеральной водой, и там занял позицию, укрывшись частично за ящиком с лимонадом. Интересно ведь как получается. Вчера я только фантазировал, будто слышу ее голос, когда она заказывает мясной фарш и сервелат, а сейчас вот могу услышать его наяву. Но я, однако, решил действовать в рамках приличного и разумного. Не давить на Ригемур Йельсен и не преследовать ее. Она никоим образом не должна заподозрить меня, почувствовать мое присутствие позади себя, спереди или сбоку. Моя стратегия была такова: короткие пробежки мимо, потом отступление в укрытие и наблюдение за ней на расстоянии. Времени у меня было предостаточно. Несмотря ни на что. Рим не сразу строился, и выявление правды о человеке Ригемур Йельсен требовало также времени. Терпение и труд все перетрут. К тому же, если откровенно говорить, так я обладал сведениями о ней, и надо сказать немалыми. Имя: Ригемур Йельсен. Любит животных, не интересуется современным французским кино. (В этом я полностью с ней согласен.) Желудок работает, но не на полную мощность, запоры(?). Парфюмерия: яблочный запах. Любит молочные продукты. Круг знакомств: Крыска… Нет. Головой ручаюсь, Крыска не принадлежала к близким людям Ригемур Йельсен. Круг был бы слишком узок в этой связи. Нет. Ригемур Йельсен точно знала, кто была эта женщина, она не уклонилась от встречи с ней, когда случай свел их, и даже нашла тему для разговора. О чем? О погоде? О покупках? Может, о мелочах, не достойных даже упоминания? Нет, Крыска, определенно, не ее близкая подруга. Я придерживался теории, что Ригемур Йельсен относилась к типу людей, которые никогда не откажут другим, она была, одним словом, самостоятельная женщина, которая могла показаться без страха и сомнения, когда угодно и где угодно на виду у всех с Крыской. Ригемур Йельсен относилась к типу людей, которые не судят о других по одежке, а тем более — по внешнему виду, особенно, если он непривлекателен. Совершенно уверен, ей было абсолютно безразлично, что думал я или кто другой о наружности человека, с которым она шла вместе в магазин. В военные годы она смотрела опасности в глаза, не боялась оккупантов. Несмотря ни на что! Стояла неустрашимая и грозная перед своими детьми. Попробуйте только тронуть их! Если учесть все обстоятельства ее жизни, ее личный человеческий опыт, то можно с большей долей вероятности сказать: ей ничего не стоило пройти несколько метров обычным светлым днем с женщиной типа Крыски. Потом она пришла домой, поставила варить кофе и забыла навсегда об этом случайном эпизоде. Вот какая она была самостоятельная! Конечно, она не купила ни мясной фарш, ни сервелат, как я предполагал в своих фантазиях. Она купила кусочек печени, насколько я мог видеть. Кусочек печени и еще кусочек корейки. И я обратил внимание (несмотря на разделявшее нас расстояние), с каким достоинством она сделала свои заказы. Не так, как это делают многие женщины, ахая да охая, покажите, мол, то, поверните другой стороной и так далее, и так далее, до бесконечности повторяясь. Нет. Печень. Корейка. И — баста. Без всяких выкрутасов. Решение, несомненно, было принято дома, быть может, еще вчера вечером. В то время как жирафы, носороги и более или менее ленивые львы были показаны на экране телевизора в своем страшном обличье, Ригемур Йельсен думала о печени и корейке. Львицы, рвущие в феминистском содружестве на филейные части полумертвую буйволицу. «Я думаю, завтра нужно купить печень и кусочек корейки… да-да, Ригемур!» Правда, что касается йогурта, она вела себя иначе. Явно колебалась в выборе. Проявила слабость? Сомневаюсь. На нее не похоже. К тому же неопределенность не означает нерешительность. Именно так! Просто замедленная реакция, временная, причем без проявления нервозности и хаотичности. «С обдумыванием», — сказал бы я. И рассмеялся, представив себе Крыску в подобной ситуации. Стоит перед восьмью, десятью сортами йогурта и не знает, что делать. Серые мыслишки копошатся беспорядочно в бестолковой головке. Ее тянет то в одну сторону, то в другую. Туда-сюда. Жалкое тело трепещет от напряжения и от холода, исходящего от морозильных аппаратов. Я видел ее как наяву. Она действительно дрожала! Тошнотворно подрагивала. И мне стало противно до невыносимости.