— Начальник управления КГБ по-прежнему обязан докладывать руководителю обкома партии обстановку. Кстати, это еще одна причина моего выхода на трибуну — если мы хотим говорить всерьез о демократизации, то пора кончать с симбиозом партии и полиции. Пока одна без другой не может. Аппарат не способен управлять ситуацией. Был такой Можаев — второй секретарь обкома КПСС. Он мне говорит: "Надо подслушать такого-то". Я отвечаю: "Павел Петрович, нет у нас оснований. Существует же серьезный порядок…" Он: "Этот негодяй все время пишет в ЦК, в газеты. Вы заведите на него дело!" Я говори;», что это невозможно. А в других местах творится совершенный произвол — как сказал партийный вождь, так и будет.
Указание к действию может поступить только от партийных органов. На сегодняшний день партия — единственный рулевой и командующий органами КГБ.
— Вы стали сотрудником комитета после окончания Ленинградского университета. Как попадают в штат КГБ? Я знаю, где-то на четвертом — пятом курсе студент приглашается на беседу…
— Да, со мной тоже беседовали. Но я и сам выразил желание. Тогда только начиналась оттепель, и нужно было бороться с остатками тех сил, которые мешали двигаться нашему обществу вперед… Жизнь сложилась неплохо. Был направлен на работу в разведку. Языки я уже знал — английский и немецкий. В разведке еще арабский изучал.
— А люди, которые в народе зовутся "стукачами", — действительно их очень много?
— У каждого работника определенное количество "стукачей"-помощников. Любая политическая служба должна, я считаю, иметь помощников. Конечно, недопустимо, когда сосед стучит на соседа. Но доносительство все еще необходимая работа.
— Скажите, а если всех людей такого рода в Ленинграде усадить в кабинеты на Литейном, 4, им места хватит?
— Ну что вы, что вы… И так там в кабинетах по пять-шесть человек работают.
— Их, наверное, тысяч десять?
— Я не могу раскрывать цифры… Скажем, имеется необходимое количество. К тому же существуют многочисленные технические средства, которые могут заменить людей.
— Как вы себя сейчас чувствуете после этого Указа?
— Конечно, я огорчен. В нашей стране было много таких случаев, и настанет день, когда Указ будет отменен. Я не ожидал такого итога — думал, что это из прошедшей эпохи. Непонятно, как в наше горбачевское время это стало возможным. Остается еще заключить меня в тюрьму. В чем же я опорочил достоинство и честь офицера? В том, что высказал свою позицию и свое мнение?
Наше руководство обладает удивительной способностью наживать себе врагов и плодить проблемы. Не решив ни одной за пять лет, создали еще одну. Татьяна Корягина по этому поводу говорит, что теперь у нас будет народный генерал…
Подтверждается моя мысль, что суть нашего государства не изменилась, наведен только какой-то непонятный грим. Мне приятно, когда на улице подходят люди и жмут руку — они понимают, что общество, живущее пусть даже в "остаточном" страхе, не может быть до конца свободным.
— И самое время спросить о развитии ситуации. Совсем недавно мы опубликовали письма в защиту ЧК. Пришли другие письма — и ни одного против немедленных расстрелов. Что с нами дальше будет, как вы думаете?
— Прогнозировать сложно. То, что в обществе происходит поляризация, — несомненно. Несомненно и то, что партаппарат пытается взять реванш, и ХХУШ съезд может оказаться последним съездом, когда к партии есть еще какое-то доверие. Если съезд повернет вправо, то из КПСС я выйду наверняка…
…Любимая мысль Калугина — из Вознесенского: "Все прогрессы реакционны, если рушится человек". Олег Данилович советует повесить на стены кабинетов больших руководителей этот афоризм. А в конце разговора он объяснил свой поступок словами Мартина Лютера Кинга: "Если вы достигли сорокалетия и, видя творящиеся вокруг безобразия, ни разу не подняли голоса протеста в пользу обиженных и угнетенных, то считайте, что вы как человек духовно умерли. Сообщение о вашей физической смерти последует позже, но уже никого не заинтересует…"
Олег Данилович показывает американский журнал. 1959 год — улыбающийся молодой Калугин и ненамного старше его — посол Александр Яковлев, будущий член Политбюро. 1986 год, вместе с посерьезневшим Яковлевым стоит Горбачев, прилетевший в Канаду. Конечно, Горбачёв, главный нападающий в этой игре, не может не признать свою ошибку. Иначе — зачем ему второй Ельцин? Кем стал Борис Николаевич месяц назад, мы знаем. Как знаем то, что стал он Председателем в том числе и благодаря "плюрализму по-президентски". Кстати, и к экс-генералу Калугину уже есть предложение стать политическим деятелем…