Он обнял ее в ответ и прошептал:
– Я тоже уйду оттуда. Постараюсь.
Они лежали под одним одеялом, не прикасаясь друг к другу, дремали и вновь просыпались, но потом обнялись, согрелись и заснули, как будто заново, крепко и уютно.
Позавтракали молча.
Молча разошлись в разные стороны: она на маршрутку, он к метро.
Примерно через час Кристина уже звонила в дверь, хозяйка ей открыла, она поздоровалась с нею и с детьми, взяла в кладовке тряпки, бутыль с моющим средством. Достала пылесос, сразу оттащила его в гостиную. Напевая, пошла в ванную, наполнила ведро водой…
А Олег в это время на своей фирме «Мустанг-Экспресс» уже переоделся в синюю форму с красной эмблемой – лошадь мчится, грива вьется – и получал пакеты и коробки, которые надо было развезти по адресам до обеда, а в обед приехать за новой партией.
Комплексный секс
Две мои подруги рассказывали, две сестры, две девочки из очень хорошей семьи, одна в десятом классе, другая на третьем курсе, и вот, значит, они познакомились – чуть ли не в родительской компании! – с одним режиссером.
Он был старше. Ему было уже лет сорок. Но красив, смугл, гибок и ухватист, смотрел на них таким цепким и вольным взором, что у девочек – они мне потом сами признались – просто мурашки по спинам бежали, и под коленками начиналась томная щекотка, как бывает, когда смотришь с высокого балкона вниз или когда при тебе кто-то порезался. Он, подлец, это сразу почувствовал, стал приглашать их на просмотры, то да се, и между делом рассказывал, что он одинок, разочарован, у него большая квартира, а в ней огромная кровать с импортным матрасом – два на два и пружинит прямо до потолка…
Читатель, услышав про импортный матрас, понял, что речь шла о конце шестидесятых, и не ошибся.
Но к делу. От таких рассказов у сестер щекотка под коленками росла, грозя подломить ноги, но режиссер галантно брал их за локотки и провожал от Дома кино до остановки.
Долго ли, коротко ли, но настало лето, и родители сестер – едва ли не первый раз – уехали отдыхать, оставив девочек в Москве.
Тут же возник этот человек, звонки по телефону, встречи в скверике у метро, и вот наконец – приглашение в ресторан! Днем, правда. Ну, хорошо.
– Я лично пойду приму душ, – сказала старшая.
– Ты развратница! – возмутилась младшая и тоже побежала купаться.
Чуть не опоздали.
Смуглый, стройный, чуть седоватый красавец ждал их у дверей.
Вошли, сели. И как-то в ходе разговора, пока еще официант не принес меню, сразу стало ясно, что после обеда они все вместе поедут к нему. Попить кофе – он умеет варить совершенно особенный кофе. В импортной итальянской кофеварке. Ну и немножко попрыгать на волшебном матрасе – прямо до потолка, ха-ха, шучу, шучу, девочки, но вдруг вам захочется этак пошалить?
А вот и меню.
Тогда давали одно меню на всех.
– Ну-с, девочки, – сказал он, глядя на тусклые машинописные листочки, вложенные в узкую коленкоровую книжечку. – Ну-с, что у них тут есть, чем они нас, как говорят на театре, будут удивлять?… Ага. Вот! А принесите-ка вы нам, дорогой мой, – обратился он к официанту, – а принесите-ка вы нам, нам принесите-ка вы… – девочки прямо замерли. – Вот что! Три комплексных обеда! (Так, дорогие дети, в те года назывался бизнес-ланч.)
– Здесь очень хорошие комплексные обеды, – сказал он. – Здесь всегда обедал покойный Боря Барнет.
Принесли обеды. Три винегрета, три борща, три трески с пюре и три компота.
Сестры немного поковыряли винегрет. Младшая взялась за борщ.
– Докушивать не будете? – сбоку возник официант и потянулся за квадратными вазочками с недоеденным винегретом.
– Как это не будем? – возмутился режиссер. – Такой хороший винегрет, и не докушать? – Он свалил винегрет к себе в вазочку, взял кусок хлеба, посолил. – Эх, девчонки, давно я не ел настоящего винегрета! Ах, одинокая жизнь старого волка… – и глянул исподлобья, чуть сощурясь.
– Возьмите мой борщ, – сказала старшая. – Я его почти не трогала.
– Отличный борщ, между прочим! – сказал он. – Здесь его умеют готовить! Ваня Пырьев не даст соврать. И Миша Калатозов.
– Еще треска осталась, – сказала младшая. – Вы любите треску?
– Не особенно, – сказал он.
– Но ведь же пропадет! – сказала она.
– Верно, – кивнул он и съел всю треску.
– И компот! – хором сказали сестры, придвигая к нему стаканы.
– А как же вы?
– Всё для вас, – прошептала старшая. – Всё только для вас.