Покойник выглядел так, словно его извлекли из недр пчелиного улья. Не прикрытыми плотной одеждой у него были лишь лицо и кисти рук, но Петр легко насчитал на них не менее полудюжины укусов. Пожалуй, все-таки не пчелиных — осиных, если только кто-то не позаботился вытащить из ранок оставленные там полосатыми летучими убийцами жала. Черты лица мертвого маломера были искажены страшной гримасой, вкупе с опухолью от яда превратившей его в кошмарную маску — присмотревшись к нему внимательнее, Петр даже удивился, что с первого взгляда узнал покойника: не так уж и много осталось в том от скуластого, худощавого Романа.
— Его привезли полицейские верзилы, — сухо поведал между тем хозяин. — Они нашли его в полисе, на пустыре. Бумаги потом посмотришь…
— Как это могло произойти? — выдохнул Петр, попеременно переводя широко раскрытые глаза с трупа на бургомистра и обратно.
— А вот это ты мне расскажи, — буркнул его собеседник.
— Я? — не столько даже испуганно, сколько удивленно переспросил он. — Но я был у Витрины, вы же знаете…
— А он — на другом конце полиса, на задании. И что?
— Роман всегда был очень осторожен, — невпопад пробормотал Петр. — Один укус — еще ладно, но столько сразу…
— Вот именно, — кивнул бургомистр.
По-прежнему не понимая, к чему тот клонит, Петр приблизился к столу вплотную и принялся осматривать бездыханное тело миллиметр за миллиметром. И усилия его вскоре были вознаграждены: выше колена на штанине комбинезона Романа обнаружился небольшой характерный надрез, а на голове покойника чуть ниже левого виска — подсохшая ссадина, появившаяся там ясно не благодаря осам.
— Такое впечатление, что он с кем-то сражался, — медленно проговорил Петр, оборачиваясь к хозяину. — Не с животным — с человеком. С другим маломером. И уже оглушенный достался осам! — закончил он, сам страшась произнесенных слов.
— К такому же выводу пришел и я, — удовлетворенно кивнул бургомистр.
— Но кто это сделал? — вопрос сам сорвался с его губ.
— Именно это тебе и предстоит установить, — мрачно завил хозяин. — Для сведения: Роман работал в полисе по подполью.
— Это не их методы! — убежденно мотнул головой Петр.
— Методы могут меняться со временем, — пожал плечами бургомистр. — Но, разумеется, пока на подозрении все: и подручные верзил-уголовников, и питерские изгои, и даже сами верзилы.
— Верзилы?! — не поверил услышанному маломер.
— Я лишь хотел подчеркнуть, что круг подозреваемых максимально широк, — отчасти успокоил его хозяин. — Верзилы — это было бы слишком просто. Но все говорит о том, что смерть Романа — дело коротеньких ручонок маломера.
— Понял, — кивнул Петр. Получив задание, он наконец почувствовал себя немного увереннее. — Разрешите приступить?
— Приступай, — проговорил бургомистр, отходя назад и тем самым освобождая ему путь к двери. — Больше ничего не хочешь мне рассказать? — неожиданный вопрос настиг гостя уже на самом пороге.
— Н-нет, — несколько растерялся Петр, замерев на полушаге.
— Зная тебя, ни за что не поверю, что ты попусту терял время у Витрины, — прищурился хозяин. — Наверняка раскопал для меня что-нибудь, помимо пары гнилых корнеплодов.
— А! — тут же вспомнил Петр. — В самом деле. Совсем из головы вылетело, — виновато потупился он. — Да и ерунда это по сравнению с тем, что случилось с Романом, мелочь…
— Никогда не стоит недооценивать мелочь, — укоризненно покачал головой бургомистр. — Станем так поступать — уподобимся верзилам. Итак?
— Мне сообщили, что трое подростков из пятого южного сектора — Марк, Егор и Кира — собираются на днях совершить побег, — доложил Петр.
— Побег? — выразительно приподняв брови, переспросил хозяин. — Не иначе, на Крит?
— Именно так, — не без удивления подтвердил он. — Как вы узнали?
— Ну а куда же еще могут без спроса направиться из отчего дома три отважных, но глупых юных ньюпа? — невесело усмехнулся бургомистр. — Не в твой же родной Барнаул? Вот ты сам в детстве разве не мечтал оказаться на чудесном острове, где нет ни одного верзилы?
— Нет, — покачал головой Петр. — До того, как получить свое первое мачете, я вообще не подозревал о существовании в мире верзил. Мой папаша полагал, что так для меня будет лучше.
— Нынешнее юное поколение, тем более здесь, в Москве, совсем иное, — заметил хозяин — по тону сказанного было совершенно неясно, радует его это обстоятельство, или огорчает. — Знают все и обо всем… Ну, как знают — слышали краем уха, что-то додумали своим скудным умишком… Но сами-то они, разумеется, считают себя куда головастее нас, стариков.