— Не важно, как это будет называться, — нетерпеливо отмахнулся Оскар. — Важен результат.
— Так об этом и был мой первоначальный вопрос, — напомнил хозяин. — Чего именно вы хотите добиться? Каким видите этот самый результат — в случае успеха? Можно поэтапно.
— Хочу разорвать поводок, привязывающий меня к мини-сити! — бросил Оскар, но тут же поняв, что снова выразился недостаточно конкретно, поспешил пояснить. — Для начала — получить возможность заключать контракт без оглядки на Бенедикта. Бенедикт это…
— Я знаю, как зовут бургомистра московского мини-сити, — усмехнулся Иосиф, помечая что-то в своем блокноте. — Самостоятельно заключать контракт — это все?
— Вы же сами просили «поэтапно», — буркнул ньюп. — Контракт — это основное. Второе — право постоянно жить в полисе, а не бежать по первому свистку на прополку грядок у Витрины. Третье — точнее, по важности это, наверное, второе — самостоятельно получать честно заработанные в полисе деньги. Так, чтобы они не проходили через загребущие руки Бенедикта, прилипая к его жадным пальцам. Четвертое… — он задумался, но больше ничего путного в голову как-то ни шло. — Впрочем, пока достаточно! — решил Оскар.
— Еще бы не достаточно! — хмыкнул Иосиф. — Любой из названных вами пунктов способен сотворить подлинную революцию в правовом статусе ньюпов!
— Мне не нужна революция! — покачал головой Оскар. — Мне нужна — как вы сказали? — неограниченная дееспособность!
— А вы схватываете на лету, — не удержался от похвалы адвокат. — Вообще, из ньюпов, с их феноменальной памятью, получались бы весьма неплохие юристы!
— С меня довольно быть неплохим сантехником, — в тон ему заметил Оскар. — Главное — самому, а не под «родительской» опекой папы Бенедикта.
— Это я уже понял, — кивнул Иосиф. — Что ж, прямо скажу, задача перед нами стоит непростая. Никто и никогда еще такого не делал, не только в Москве — во всей Евразии. А полагаю, и в мире.
— Непростая — но решаемая? — напрягшись, подался вперед ньюп.
— С уверенностью пока не скажу, — развел руками адвокат. — Судьба первопроходцев всегда непредсказуема. К тому же, слишком уж многим может прийтись не по нраву сама идея о ньюпе, порвавшем с мини-сити. С другой стороны… В общем, есть у меня одна мыслишка, — ободряюще улыбнулся он Оскару. — Раз уж наши суды приравнивают ньюпов к несовершеннолетним, что мешает применить здесь по аналогии процедуру эмансипации? В мегаполисе подросток в отдельных случаях может быть объявлен полностью дееспособным и выведен из-под родительской опеки, это называется эмансипация, — пояснил Иосиф, как видно, поняв по лицу Оскара, что юридический термин тому неясен. — Конечно любая аналогия — конструкция шаткая… Где вы зарегистрированы в мегаполисе? — спросил он вдруг.
— В общежитии, — удивился такому вопросу ньюп.
— Я понимаю, что не в личных апартаментах, — хмыкнул адвокат. — Адрес у этого вашего общежития есть?
— Конечно, — сообразил, наконец, Оскар. — Улица Стругацких, дом 10, строение «Д».
— Так я и думал, юго-запад, — выразительно поморщился Иосиф.
— Это плохо? — понял ньюп.
— Для нас — да. Судья, отвечающий за этот район, ни за что не осмелится создать нужный нам прецедент. Вот если бы вы проживали в другом месте, скажем, где-нибудь на востоке… Сможете сменить регистрацию? — спросил адвокат.
— Если нужно, могу попробовать… — неуверенно протянул Оскар.
— Нужно, — заверил его Иосиф. — Очень нужно.
— Это же придется и место работы сменить — иначе кто же меня зарегистрирует вдали от него… — пробормотал ньюп.
— Согласия бургомистра мини-сити на это, насколько я знаю, не требуется, — заметил адвокат.
— Это да… Но я уже свыкся со своим куратором. Жалко будет его бросать…