— Здрасте, — равнодушно кивнула она и.., опять отвернулась, даже досадливо сморщила лоб.
«Капризничает, — решил он. — Делает вид, что гордая». Матвей дернул ее за рукав и спросил:
— Как зовут-то тебя?
Она сердито оглянулась:
— Зачем вам?
Матвей напомнил:
— Мы же были на «ты».
Ее тонкие брови поползли вверх:
— Разве?
Он потерял терпение:
— Ну хватит прикидываться, мы знакомы. Даже более чем. Осталось друг другу представиться. Кто я — ты знаешь. Я тоже знаю кое-что о тебе.
В ее взгляде промелькнул интерес:
— И что же?
Матвей ухмыльнулся:
— Ты продаешь пирожки, в гостинице номера убираешь, в промежутках учишь старофранцузский…
На языке вертелось: «И порой неплохо трахаешься, если мало вокруг людей». Однако, вспомнив прошлую встречу, Матвей не решился девицу злить и закончил вполне прилично:
— Короче, ты весьма необычная особа. Так скажешь, как тебя зовут?
— А разве я не представилась?
— Сама знаешь, что нет.
Она усмехнулась:
— Что ж, так и быть, скажу. Меня зовут Денисия.
— Денисия?
— Да.
Матвей зачем-то хулигански присвистнул:
— Фю-ють.
— Что — фьють? — спросила она.
— Очень красивое имя.
Девица удивилась:
— Вы находите?
— Слушай, хватит, давай на «ты», — рассердился Матвей.
— А зачем? Думаете, мы еще встретимся?
Он внимательно всмотрелся в ее лицо и наконец заметил на красивом высоком лбу дурацкую, слишком короткую челочку.
«Раньше ее не было», — вспомнил Матвей и, не удержавшись, спросил:
— Зачем ты челку отстригла?
Она вспыхнула:
— Что, не идет?
Матвей улыбнулся:
— Да нет, ничего. Ты с ней озорная.
Подумав, он добавил:
— Но все равно необычная.
Надо было уходить, да и спешил он. Однако первая ушла она.
Загадочно взглянула на него, обронила:
— Это вы еще не все про меня знаете. Не удивляйтесь, если завтра встретите меня, к примеру, на приеме у посла Франции, — и убежала.
Матвей проводил ее растерянным взглядом и увидел, как повисла Денисия с криком восторга на крепкой шее гиганта:
— Сашка-а-а! Долгожданный мой! Мой родно-ой!
— Ну, здравствуй, любимая! Здравствуй, невеста! — прозвучал в ответ густой бас. — Заждалась? Не я опоздал, поезд подвел.
Гигант подхватил Денисию на руки и закружил, закружил, закружил… Их губы слились в поцелуе.
«Значит, его ждала. Значит, он и есть жених. Спецназовец, не иначе», — подумал Матвей, одновременно испытывая и уколы ревности, и комплекс неполноценности.
Еще бы, пигмеем он почувствовал себя рядом с этим огромным парнем: у гиганта имелось то, чего не хватает многим мужчинам.
«Такую комплекцию ни за какие бабки не купишь», — с завистью отметил Матвей, наблюдая пылкую встречу влюбленных.
Несомненно, влюбленных. Уж в чем, в чем, а в этом Матвей разбирался. Вдруг горько стало ему.
Спрашивается, с чего?
Уже в машине он набрал номер французского посольства и поинтересовался, будет ли там прием, и если будет, то когда. Ему ответили, что будет завтра вечером. Матвей обмер: «Ну и дела…»
Но, поразмыслив, он пришел к выводу, что никаких дел как раз и нет: просто девчонка случайно узнала о приеме в посольстве и ему сказанула для шика. Цену себе набивает.
Сделав такой вывод, Матвей тем не менее принял все меры, чтобы попасть на прием. Когда же среди политиков, дипломатов и прочих гостей промелькнул ее до неузнаваемости изменившийся образ, Матвей подумал: «Вот тебе и Денисия. И с послами чирикает, и пирожками на вынос торгует. Мата Хари, не иначе».
Во все глаза он смотрел на чебуречницу и с удивлением констатировал, что она красива. С собранными в сложную прическу волосами, в струящемся по статному телу платье — даже ослепительна. Во всяком случае, так ему показалось.
Очень хотелось к ней подойти, но Матвей заробел. Спрашивается, с чего? С послами по-французски говорит, но дала же ему в отеле. И потом, в авто, тоже дала безропотно, так ему ли робеть?
«Сам черт ее не разберет, эту Денисию, — потягивая чудесное французское вино, подумал Матвей. — Может, она извращенка? Платье на ней бешеных бабок стоит, не говоря о бриллиантах, так зачем пирожками торгует? И в отеле прислуживает…»
Когда она его все же заметила, Матвей напрягся: признает или не признает. Взгляд красавицы равнодушно скользнул по его лицу.
«Не признала», — огорчился Матвей.
И ошибся. Денисия снова на него взглянула и приветливо сделала знак. Он сорвался с места, не подошел — подлетел:
— Здравствуй, принцесса огорошина!
— Здравствуй, парень преткновения, — усмехнулась она и серьезно добавила:
— Хочу вам два слова сказать, для меня это очень важно, но не сейчас. Чуть позже найдете меня?
Матвей, скрывая восторг, кивнул с пониманием и отошел.
И больше ее не увидел.
После приема еще долго болтался у посольских ворот, все ждал, вдруг выйдет, вдруг затерялась в апартаментах, кто ее знает, Денисию эту? Такая способна на все…
Но не вышла…
Домой Матвей отправился с решительной уверенностью в ближайшие дни ее отыскать. Зачем, он не знал, но планировал: "В отеле администратора попытаю, у оперов поспрошаю, кто на их участке пирожки продает, да и загляну на досуге в список приглашенных в посольство. Куда она денется? Найду.
Что я, не журналюга? И не таких находил, когда припирало".
А приперло его здорово. Однако непонятно, откуда сомнения взялись. Сознание точил червь: «Не найдешь».
И червь не обманул. Не нашел Матвей Денисию.
На следующий день из вечерних новостей своего же канала он случайно узнал, что на даче Воровского — широко известного и влиятельного финансового деятеля — нашли труп его родственницы, Денисии Гронской. Огнестрельное ранение в голову. В убийстве подозревается ее родная сестра, жена Воровского — Зоя Гронская. Следствие разрабатывает бытовую версию…
Матвей похолодел. Денисия — редкое имя. Очень редкое. Охваченный плохими предчувствиями, он метнулся к редактору новостей.
— Какой-нибудь видеоматериал по Воровскому есть?
Тот нехотя промямлил:
— Да есть кое-что, оперативка, но не рекомендовали в эфир запуливать.
Матвей подался вперед:
— Покажи!
Редактор равнодушно кивнул на полки с видеоматериалом:
— Смотри, там ничего интересного нет. Сам Воровский от интервью наотрез отказался, а жена его в розыске.
— А что говорят «следаки»?
— Предполагают, что убийство произошло на почве личных отношений. Не поделили что-то сестрички.
— Посмотрим…
Жутко нервничая, Матвей вогнал кассету в гнездо, цепенея, прилип к экрану… Материала действительно было немного — кадр за кадром, и все не то, но вдруг мелькнуло ее безжизненное лицо, ее короткая челочка.
"Это ошибка, ошибка, — уговаривал себя Матвей, на видеоходе отматывая пленку назад. — Вот!
Вот!"
Он дал стоп-кадр. «Нет, не ошибка… Она! Денисия! Та же челочка…»
— Знал ее? — поинтересовался редактор, заметив, как побледнел Матвей.
— Да, видел вчера на приеме в посольстве. Хотела мне что-то важное сообщить.
Редактор оживился:
— Сообщила?
Матвей горько покачал головой:
— Не успела. Я потерял ее и потом не нашел.
— Эх, ну что же ты! — редактор с досадой резанул рукой воздух. — Знала что-то она, потому и погибла. Да-а, лоханулся ты, брат, упустил сенсацию.
— Кто ж мог предположить, что ее убьют, — растерянно ответил Матвей.
От редактора он ушел на ватных ногах. Со щемящим чувством утраты, непоправимого горя.
Спрашивается, с чего?
Глава 8
Так и не рассказала Зойка, что увидела на даче той ночью. Роковой ночью.
Так и не рассказала. Впрочем, больше Денисия и не пытала сестру, успокоилась, понадеялась на ее расчетливость, благоразумие. Да и жизнь не стояла на месте — замотали дела. И свои и чужие. То Федька загрузит своим отелем, то Степка — чебуреками. А тут еще Сашка Гусаров вот-вот нагрянет…
Ну, да это приятное. К встрече с Александром Денисия готовилась не только мысленно. Мечты мечтами, а в порядок надо себя привести: костюм в химчистку отнести, сапоги в починку отдать и прочее. С прочим было сложней, но тут в стороне не осталась и Зойка. Каждый день звонила, жужжала в ухо: