И когда пред моими глазами встали кадры, как безумно ревнивый парень Мэгги наставляет на неё пистолет, подруга без вопросов в тот же день его бросила. Казалось, она даже не сожалела о содеянном, думается мне, подруга не так серьёзно воспринимала их отношения, как её парень. А вот он как раз оставлял ей мерзкие голосовые сообщения и отправлял смс, в которых уверял, будто Мэгги крутила шашни с половиной офиса. Он, видимо, и меня обвинял во всей сложившейся ситуации, ибо это именно я помогла Мэгги получить новую должность в вышеозначенном офисе – в команде Джека.
Не знаю, сказала ли ему подруга о моём предсказании, когда разрывала их отношения. Но Райн послал и несколько личных сообщений, заявляя в них, что это я забрала у него Мэгги, и проклиная виновницу за это. Джек устроил так, чтоб об этой ситуации как можно скорее позаботились. Уж не знаю, насколько кардинально, но точно уверена, что, по меньшей мере, его охрана заблокировала все звонки с того номера.
– Отлично, ну, мы приедем где-то к восьми вечера. Секундочку, у меня другой звонок. Да. Хорошо, – Джек улыбнулся – мобильному, конечно, а не мне, – переключаясь на вторую линию. – Джек слушает. О, хай, Грэг. Нет-нет, у меня есть время. Ага.
Он вновь рассмеялся.
Что же, чёрт возьми, творится с его настроением? Несколько последних недель Джек был тих и печален, а сейчас вдруг раз – и стал весь такой нереально живенький.
В целом, часть меня понимала причину подавленности любимого: рейтинги его упали и многие полагали, что пора уже опустить руки и сдаться. Но тот факт, что сейчас он, как ни в чём не бывало, смеялся и улыбался, раздражал больше всего, особенно учитывая всё произошедшее… тогда.
Со дня нашей годовщины у Джека вечно не хватало времени даже на то, чтобы просто поговорить со мной. Мы не были женаты, годовщина была всего лишь в честь первой встречи, но это событие всё равно праздновалось. Мы поехали в милый ресторанчик, а когда вернулись в отель, Джек и в самом деле поднял вопрос о том, чтобы провести вместе остаток жизни.
Он никогда не делал ничего без одобрения своих советников, и я, честно говоря, была в шоке уже от того, что Джек хотя бы подумал о нашей совместной судьбе. Не то чтоб его команда так уж меня недолюбливала. Любой и каждый знал, что я – девушка Джека. Я была в самом центре событий на каждом благотворительном приёме или выступлении, всегда и бессменно рядом с Джеком, готовая позировать для фотографий или часами просиживать на политических встречах. Но когда Мэгги стала работать в офисе, начались некоторые проблемы. Пару раз она между слов упомянула о моих видениях, и, пусть мы не собирались делать публичное заявление, ребята из команды забоялись, что правда как-то всё же просочится наружу. После парочки случайно подслушанных пылких дебатов на данную тему я, честно говоря, и не надеялась стать для Джека кем-то важнее "подружки".
Но с того дня я так и не подумала над его предложением, ведь этим же вечером Джек сделал мне… один подарок.
Я зову его "подарком", потому что как-то сложновато сказать "свитер, в котором я буду в момент смерти", когда находишься в полном здравии. Я была пьяна чувствами, вином и любовью и с нетерпением сорвала причудливую розовую упаковку, являя взору шикарный льдисто-голубой кашемировый свитер.
Я застыла на месте, глядя на содержимое коробки, смутно воспринимая нежное воркование Джека и его уверения, что свитер идеально подчеркнёт мои выразительные глаза. Он всё продолжал болтать, наивно полагая, что любимая просто без ума от такого чудесного подарка, пока я не закричала.
– О Боже, Лейна, что случилось?
Едва слышала, как он звал меня своим излюбленным вариантом имени, неистово тряся за плечи в попытке вывести из транса.
– Свитер, свитер… – лепетала я.
Джек рывком повернул меня к себе – теперь мы смотрели друг другу в глаза – и силой вытянул объяснения. Когда я, наконец, довела до сознания любимого, что это – именно тот свитер, в котором умру, Джек швырнул его в дальний угол и крепко прижал меня к себе.
Весь остаток вечера я ревела, захлёбываясь слезами, пока, в итоге, не заснула в колыбели рук любимого. Во тьме ночи проснулась вновь – громкие крики привлекли охранников, и те пришли проверить, как мы тут. Подаренного Джеком спокойствия хватило, чтоб он метнулся к двери, ответив на стук, и отослал охрану подальше, наболтав какую-то чепуху о ночных кошмарах. Вернувшись в кровать, мужчина опять засыпал меня полными волнения вопросами.
– Она всё чётче, Джек. Она приближается, – я вся дрожала.
– Что? Что приближается?
– Она, – удалось выдавить сквозь рваные рыдания, но он наконец-то понял меня. – Она близко, Джек. Недолго осталось. Раньше… раньше она была так далека и туманна, но теперь я знаю. Уже скоро.
На протяжении всей речи Джек терпеливо гладил мою ладонь, но было прекрасно заметно, что он не воспринимал сказанное серьёзно, не понимал всей сути проблемы. Я попыталась объяснить подробней:
– Ты бросишь меня, оставишь совершенно одну – именно тогда это и случится.
– Я не брошу тебя, Лейна, – уверил любимый.
– Но это так. Ты уйдёшь, а я – умру, – прохрипела в ответ. Просто не знала, как достучаться до него, не произнеся вслух этих слов. – Всё взаимосвязано, Джек. Своими силами ты не выиграешь на выборах. Ты победишь благодаря голосам сочувствующих, – лицо его обострилось, я знала – Джек просто не может понять. Я задела его чувства, так что попыталась пояснить: – Ты выиграешь из-за меня, Джек. Ты порвёшь со мной прямо перед смертью. Никто кроме нас не будет об этом знать, а я уйду в гордом одиночестве и… встречу смерть, – указала на валяющийся на полу подарок, прошептав: – В этом свитере!
– Что за чушь ты несёшь? – он покачал головой.
– Джек, я начала понимать. Они связны, те три видения, что преследуют меня всю жизнь. Ты выиграешь на выборах из-за моей смерти. Голоса людей будут ведомы жалостью. Ты бросишь меня – вот так я окажусь в полном одиночестве у воды, где и умру.
Мужчина побледнел.
С того дня мы больше об этом не говорили.
Каждый раз, когда я пыталась увидеться с Джеком, он был слишком занят, с головой погружён во встречи, совещания и пресс-конференции, плевать что – только не я. Его помощница отвечала теперь на мои звонки и сообщения – до времён подарка такого никогда не бывало.
В итоге, я прорвалась через охрану на одном из его заседаний, требуя уделить, наконец, пару секунд на беседу со мной, личную, с глазу на глаз.
Джек улыбнулся, словно бы это не его я только что унизила перед полным залом коллег, и отозвался:
– Да, Элейна, завтра утром. Можешь поехать со мной на митинг.
Было так больно и обидно, что он назначил мне встречу, а особенно за пределами отеля. Джек знал, что я не выходила на улицу с тех самых пор, как проснулась однажды с более ярким видением, с осознанием, что скоро всё случится. Было страшно пойти куда-либо, ибо никогда не знаешь заранее, будет в месте назначения водоём или нет. Я отгородилась от всего окружающего мира и от Мэгги в том числе.
Но не показала, что слова мужчины меня задели, лишь подняла голову и сказала: "Конечно", – а потом развернулась и вышла из зала. Я слышала тревожное бормотанье за спиной, но всё ещё держалась весь путь до нашей с Джеком комнаты в отеле. А зайдя внутрь, повалилась на кровать и дала волю слезам.