К нам присоединился Бёрк, и он, Лиам и я заняли места рядом с остальными солдатами за пределами рынка, а затем спрятались под скатом крыши, когда небо разверзлось и пролилось, принося мучение и комаров. Мозес же крутился вокруг котелка с супом.
— В следующий раз, когда мы соберемся воевать, — сказал Лиам, — давайте сделаем это в пустыне.
— Твою мать, — проговорил Бёрк, вытирая лицо уже влажной банданой. — Я был бы не против немного сухого воздуха в этом чертовом болоте.
— Ты любишь это чертово болото, — заметила я. — Именно поэтому ты сидишь под дождем, отмахиваясь от комаров, таких больших, что они, пожалуй, могли бы носить штаны.
— Думаю, комар только что унес Роджерса! — раздался женский голос в темноте. Группа вокруг нее расхохоталась.
Мы ждали, время шло, нервы и адреналин помогали справляться со скукой и усталостью. Я уже видела войну, я была в нее вовлечена, но не как солдат. Не как кто-то, кто застрял в долгом ожидании перед битвой, где напряженность и гиперчувствительность становились такими же обыденными, как и внимательность.
— Леди, джентльмены и все остальные, думаю, у меня есть кое-что, чтобы избавить вас от беспокойства.
Я почувствовала кофе еще до того, как подняла взгляд, чтобы увидеть Гуннара и еще одного агента, несущих подносы с чашками.
— Второй раз за неделю, — сказала я, вставая на ноги, когда он протянул поднос. — Ты мой личный герой.
Я взяла чашку кофе с молоком цвета карамели, пальцами ощутив распространяющееся тепло. Это был кофе с цикорием, новоорлеанская и военная традиция. Когда кофе не был доступен, корни цикория использовались для приготовления похожего на него напитка. Но даже когда кофе был доступен, мы использовали цикорий, чтобы усилить вкус.
— Пока что, — произнесла я, — кофе, поданный под проливным дождем перед битвой с ненормальными сектантами за будущее Зоны — самый лучший вид кофе.
— Надеюсь, нам будет достаточно одной кружки, — сказал Гуннар. — И давайте надеяться, что это будет единственный раз, когда нам придётся подавать его.
Верно сказано.
— Я бы не был против бургера к нему, — сказал Бёрк, и его желудок тут же подтвердил это высказывание. — Немного помидоров, немного красного лука, немного горчицы, немного ярко-жёлтого американского сыра.
— Глупости, — произнес Лиам. — Если это все, что тебе нужно, то это не очень хороший бургер.
— Бургер и кофе с цикорием — это глупости, — сказала я. — К кофе подходят круассаны или французские пышки.
— С горочкой сахарной пудры на них, — согласился Бёрк.
— В котелке осталось еще кое-что, — скалал Лиам. — Можешь подлить себе.
— Ты испортил мне весь кайф, Куинн.
— Видимо, это случилось не впервые, — пробормотал Мозес и ухнул, когда Лиам стукнул его по руке.
— Что ж, когда все закончится, — сказала я, — когда все мы будем в безопасности, и никто не будет насылать на нас свою армию, мы устроим вечеринку. И у нас будут бургеры, самые настоящие бургеры.
— И картошка фри, — произнес Лиам. — Нарезанная вручную.
— И спиральки! — выкрикнул кто-то справа. — Спиральки — это офигенно.
— Спиральки для малышей, Роджерс! — выкрикнул кто-то другой. У Роджерса сегодня был нелегкий день.
— Мы сделаем и то, и другое, — пообещала я достаточно громко, чтобы бедняга Роджерс услышал меня. — Мы закатим вечеринку на улице рядом с «Королевскими Рядами». А выпивка в значительной степени будет за счет заведения.
Как исследовало ожидать, это вызвало бурные аплодисменты.
Глава 22
Побудка произошла прямо перед рассветом под коллективные стоны тех, кто наконец-то смог заснуть, чтобы выкроить себе хотя бы пару минут отдыха. Я проваливалась в сон дважды, положив голову на плечо Лиама, а его рука лежала на моей коленке. Мозес был с другой стороны от меня, а Бёрк от Лиама.
Поначалу, когда раздались звуки трубы, я подумала, что это побудка, которая происходит на Острове Дьявола каждое утро. Но потом я увидела состав офицеров, в том числе Гуннара и Коменданта, которые разговаривали напротив нас, и выражения их лиц были серьезными.
Я промаргалась, чтобы проснуться, на мгновение задержав на них взгляд, а затем перевела взгляд на Лиама.
— Привет.
— Доброе утро. — Он жестом указал в сторону рынка. — Суп заменили на что-то, что пахнет как еда, которую лондонцы подавали детям в девятнадцатом веке.
— Думаю, я бы предпочла понаблюдать. — Я подтянула коленки, кивнув в сторону офицеров. — Как долго они разговаривают?