Я посмотрела на Лиама, вспоминив о том, как исповедовалась о Валькирии, убитой мной в доме, который делила с моим отцом, и двух Пара, которых я убила после этого. Я не хотела убивать. Не хотела. Но эти люди были полны решимости принести войну к нашим порогам, убить невинных людей, чтобы удовлетворить эго одного человека. Я сделаю все, что необходимо для их защиты.
— Я сделаю, все, что нужно, — ответила я.
Лиам смотрел на меня какое-то время, а затем кивнул.
— Возвращайтесь в укрытие.
Мы кивнули.
— Мы сделаем все, что от нас зависит, — сказала я и наша компания разделилась, чтобы отправиться на свои позиции.
— Минуту, — произнес Лиам и взял меня за руку, провожая меня до конца рынка. — Если что-то пойдет не так…
— Что-то обязательно пойдет не так, — ответила я. — Так происходит всегда. Наша задача — минимизировать отклонения от плана.
— Тогда, на случай, если это случится… — Лиам обхватил ладонями мое лицо и принялся целовать, пока у меня не стали подгибаться ноги. Когда моё дыхание стало тяжёлым, он отстранился, продолжая держать свои руки на моих щеках. Его губы чуть припухли, а темные от желания глаза выдавали его стремление обладать мной вперемешку с горечью.
Когда я кинула, выражая понимание его чувств, он прислонился своим лбом к моему, и вот так в полной тишине мы постояли какое-то время.
Когда я подняла на него свой взгляд, он взял мою руку и приложил к своему сердцу.
— Оно твое, — проговорил он. — Что бы между нами ни было, что бы сегодня ни случилось, оно твое.
И снова рука в руке, мы идем к нашим позициям, чтобы защищать тех, кто однажды воевал против нас, потому что из наших врагов они превратились в непривычных союзников.
Когда мы с Лиамом достигли низкого прямоугольно здания, Маринью сотряс еще один взрыв. В этот раз взрывная волна была достаточно сильной, чтобы отбросить нас на землю. Взвыли сирены воздушной атаки, почти оглушая этим звуком.
Паранормальные начали кричать внутри, а медсёстры и гражданский персонал делали все, чтобы их успокоить.
— Ворота пробиты! — крикнул радист, пробиваясь сквозь какофонию шума. — Они направляются внутрь!
Мы ждали, казалось, целую вечность, пока перед нами разворачивалась битва, а Сдерживающие отбивали атаку Ревейона. Мы старались оставаться настороже, осматривая улицы, выискивая членов Ревейона, которые могли прорваться за периметр. Предполагая, прорвутся ли они сюда как цунами, или несколькими волнами, прорываясь через сопротивление Сдерживающих.
Звук битвы постепенно нарастал, становился ближе.
Я посмотрела на Лиама, увидев, что он смотрит на меня. Он кивнул.
— Ты найдешь его, он попытается причинить тебе боль, стреляй.
Не нужно было спрашивать, кого он имел в виду.
Два члена Ревейона вышли из переулка на улицу; и в то же самое время раздался крик женщины справа от меня, она говорила на незнакомом мне языке.
— Я ей займусь, — сказала я, и Лиам кивнул.
— Действуй! — ответил он и двинулся навстречу членам Ревейона, сверкая решительностью в глазах.
Я двинулась за угол, затем осмотрела здание до конца. Три женщины Ревейона крепили женщину-Пара, кудрявую с лавандовой кожей, к кирпичной стене. У всех троих были пистолеты, а щеку Пара окрашивала полоска крови.
Я вышла вперед, подняв пистолет.
— Отошли! — приказала я и дождалась, пока они повернутся ко мне.
— Иди куда шла, предательница, — сказала одна из них и практически сразу вернулась к своей предполагаемой добыче.
— Я не предательница, но я могу выстрелить. Возвращайтесь обратно к воротам, или я проделаю дыры в вашей очень милой льняной одежде. — Мои руки дрожали, но говорила я жёстко, поэтому меня это устраивало.
Она снова повернулась ко мне.
— Мы очистим землю кровью, — произнесла она и подняла пистолет.
Я быстро осмотрела ее. У нее были ухоженные ногти и обувь без видимых царапин. Она была одета в те же одежды, что и все остальные члены Ревейона, но ее одежда была чистой и выглаженной. Спорю на пять баксов, что она никогда не стреляла из оружия и, скорее всего, никогда раньше не видела сражений, пока не присоединилась в Иезекиилю.
— Всегда найдется кто-то смелый, — пробормотала я, прицелившись в ее правую руку, и выстрелила.
Она выругалась, когда в нее попала пуля, выронив пистолет, схватилась за руку и разразилась криками.
— Ах ты сука! Ты выстрелила в меня.
— Да, именно это происходит на войне, — ответила я и пнула выброшенный ею пистолет подальше, держа прицел на ней, пока наклонялась, чтобы поднять его. — Все трое отойдите и держитесь подальше от женщины.