— А этого не произойдет, пока Конгресс не захочет заручиться поддержкой Пара, — сказал Гуннар. — Так что не стоит рассчитывать на это в ближайшее время, поскольку это потребует, помимо прочего, признать разницу между Консульством и Двором.
Дверь снова открылась. Пришло несколько агентов, включая Бёрка. Он встал рядом с Таджи, почти затмевая ее стройную фигуру своими широкими плечами. Высокий, с темной кожей и темными глазами и постоянной улыбкой на лице, он направил эту улыбку Таджи.
— Таджи.
— Бёрк.
Это однозначно прозвучало очень горячо. Мне нужно было выкроить время с Таджи и досконально ее расспросить. Любопытство всегда было почетной традицией Нового Орлеана.
— Привет, Бёрк, — сказал Гуннар, в то время как Бёрк осматривал магазин.
— Здесь все по-другому. Мне нравится.
— Спасибо, — произнесла Таджи, улыбнувшись. — Клэр все еще привыкает.
— Перемены не всегда проходят легко, — сказал Бёрк.
— Есть хорошие новости? — спросил Лиам.
Бёрк оглянулся, убеждаясь, что другие агенты были вне пределов слышимости.
— У наших друзей новый дом и они хотели бы собраться и скоординировать дальнейшие действия.
«Наши друзья» означали Дельту. Они были преданы обманывавшей их Паранормальной, которая хотела снова открыть Завесу, поэтому новый штаб стал необходимостью. Эта Пара, Никс, также предала младшего брата Лиама, Гэвина. Он покинул Новый Орлеан сразу после какой-то секретной миссии.
Бёрк поднял связку ключей.
— Кто хочет прокатиться?
Лиам кивнул.
— Я «за», — ответил он и посмотрел на меня. — А ты?
Я взглянула на Таджи.
— Ты можешь поторговать, пока мы все обсуждаем?
— Может быть, — ответила она, прищурив глаза. — Если я получу полную информацию о практике.
— Нечего рассказывать, — заверила я их. И ущипнула ее за руку, направляясь к двери.
У Бёрка был джип, военная модель без дверей и без верха. Было жарко и влажно, так что свежий ветерок был тем, что надо. Я заплела волосы на выезде из Квартала, чтобы они не разлетались, и устроилась на скамейке сзади после того, как Лиам занял переднее сиденье.
Мы осматривали Сент-Чарльз, который был разделен пополам нейтральной землей, где когда-то ездили трамваи. Мы проехали через Садовый Район, где дома богачей были расположены словно коробки вдоль улицы. Большинство из них были брошены. Несколько, как дом родителей Гуннара, были спасены от разрушения. Его большая семья все еще жила там, дожидаясь момента, когда… Ну, я не была уверена, чего они ждут. Возможно, как и Ревейон, они ждали чего-то другого, чего-то, что, как они надеялись, должно было неизбежно произойти.
— Смотрите, — произнес Бёрк, замедлив ход.
Знак, ранее рекламирующий чей-то бизнес — меньше, чем рекламный щит, который мы видели на Клэйборне — теперь гласил: «СМЕРТЬ ПАРАНОРМАЛЬНЫМ».
— Ненависть распространятся, — сказал Берк.
— Как вирус, — согласилась я. Но на знаке не было никаких упоминаний о Ревейоне, Иезекииле или о чем-либо еще. — Как вы думаете, каким способом они вербуют?
— Из уст в уста, — ответил Бёрк. — Вы помогаете кому-то рубить дрова, вы оба говорите о том, как вы злитесь, что пытаетесь выжить на плохой земле. Появляется старьевщик, продающий и покупающий всякий мусор, и вы разговариваетесь с ним. Он слышал о встрече единомышленников в ближайшем приходе, и вы решаетесь пойти.
Лиам взглянул на него, подняв брови.
— Ты говоришь будто со знанием дела.
Бёрк кивнул.
— Один из наших водителей фургонов стал свидетелем нескольких разговоров возле Натчеза. Мы направили туда Сдерживающих, но никакого собрания обнаружено не было.
— Может быть, они мобильны, как старьевщики, — сказала я. Мы не часто видели старьёвщиков в городе. Чаще всего кто-то приносил что-то в магазин, чтобы продать — от фамильного серебра до поломанной электроники — за несколько долларов или жетоны острова Дьявола. — Ревейон, или, по крайней мере, те, кто находится за пределами города, остаются кочевниками, поэтому они не привлекают слишком много внимания.
— Вполне возможно, — произнес Лиам.
Бёрк сделал заметку о местонахождении знака на клочке бумаги, закрепленной под козырьком.
— Давайте двигаться дальше, — сказал он, закрыв козырек и снова завел джип.
Мы двинулись дальше по улице, знак понемногу исчезал вдали, все еще оставаясь в наших мыслях.