Саитама прижал два пальца к виску.
— Вот спасибо. Но ей не о чем переживать, — он посмотрел на нее темно-карими глазами, они снова были мрачными. — Пока что.
Старушка цокнула языком, похлопала его по плечу, ушла в коридор. Он прошел внутрь и опустился на колени у двери.
— Командир, — сказала она. — Эта доброта временная?
— Все зависит от тебя, лейтенант.
Эма пожала плечами, стараясь скрывать эмоции.
— Справедливо. Что я могу сделать?
— Я хочу правду. Я хочу знать, почему ты на моей территории, шпионишь за мной…
— Я не шпионила за тобой.
Он приподнял брови.
— Не намеренно, — она кашлянула, заерзала под его пронизывающим взглядом. Трепет в ее груди вернулся, но она не могла отвести взгляда. Ей было нечего скрывать. — Ты знаешь о награде Ноэ. Мне пришлось скрыться. Я пару раз наткнулась на рейды и услышала, что Фракция движется на запад. Потому я пошла туда, чтобы помогать деревням, на которые нападают, а порой и защищать их от атак. Канаэ-мачи пострадала хуже всех, и я не успела это предотвратить. Жители деревни заявили, что напавшие убежали в лес, и я пошла за ними, — она невольно видела перед глазами черные растерзанные тела. Она сжала кулаки на коленях. — Я думала, что гналась за людьми, а не за теневым монстром, решившим убить нас.
— Ты все это время сама билась с Фракций?
— Я покинула Тайшо, вариантов не было. Мне нужно было что-то делать.
Он смотрел на нее, щурясь.
— И откуда ты знаешь, что я не верен Фракции? Если бы я был одним из прихвостней Ноэ, ты была бы теперь в моих руках. Или хуже.
— Я отреагировала на угрозу. Тебе нужна была помощь. Важно было только это.
— Беспечное поведение для известной убийцы.
— Прости, что разочаровала, — это был риск, но инстинкты заставили ее действовать. Ей не нужно было объяснять это ему.
Его губы сжались сильнее.
— Скажи, что случилось с твоим кланом.
Она выпрямилась, подавляя гримасу.
— Когда я узнала, что командир Тайшо тайно работает с Фракцией, мой долг перед ними пропал. Я выполняла приказы из-за обмана, не знала, что помогала Фракции, — ему не нужно было знать о туче вокруг ее сердца от мысли о жизнях, которые она забрала, не зная, какие из них были оборваны по заслугам. Ему было плевать, что ее клан продал ее, использовал ее и врал ей. Ему было плевать на нее. — Я могла или служить Ноэ — Фракции — или уйти. Я выбрала уйти, и я повторила бы это решение.
Но бороться с Фракцией было сложнее, чем она думала. Ее вели гнев и боль от предательств, она пошла к той горе и стала взбираться, как и советовал делать Мицуги. Но он не знал, не мог знать, как сильно все развалилось. Какой невозможной была гора.
Одна она была как муравей на той горе.
— Побег не оправдывает твои прошлые прегрешения.
— Я не отрицаю свои поступки, как и не ищу одобрения или прощения. Я действовала по приказу и своей вере, что я благородно служила своему клану.
Командир скрестил руки на груди, долго разглядывал ее. Были времена, как эти, когда чувство долга возвращалось, кололо ее сомнениями, но она быстро его подавляла.
— Обман — орудие слабых. Я бы сделал так же.
— Да? Тебе легко говорить, но ты смог бы отвернуться от всех жизни ради своих убеждений? — или от человека, который был дороже всего? Даже Рё не хватило сил принять правду и уйти.
— Да, мог бы.
Он сказал это с таким надрывом, что она не сомневалась в этом.
— Как жаль, что командир Тайшо решил поддержать Ичиё, — продолжил он. — Они могли бороться с ним. Но он поддался страху, поступил как трус. Как и остальные.
Он был прав. Тайшо могли помешать Фракции. Эма надеялась раньше на это.
— А ты?
Он опасно прищурился.
— Я — не трус.
— Нет, — она помахала рукой. — Почему ты сопротивлялся, зная, что произойдет? — клан Рен был меньше Тайшо, и осталось мало кланов, которые еще не разгромили.
Его взгляд смягчился, но он сильнее нахмурился.
— Кто-то должен.
Ее сердце забилось сильнее, в груди снова трепетало от его тяжелого взгляда. Как командир клана, он должен был думать о его безопасности и выживании. Но тут было нечто большее, то же упрямство, какое было в ней, не давало ей сдаться, хоть все становилось хуже.
— Итак, — Эма кашлянула, — мы дураки, раз думаем, что можем что-то изменить?
Он слабо улыбнулся.
— Только если мы не сможем попробовать.
Надежда перед лицом тщетности.
Действовать, когда другие боятся.
Даже если это означало смерть.
Может… она не была одна.
Он напрягся, помрачнел и отвел взгляд, миг прошел.
— Я пойду, — он встал и замер на пороге. — Ты должна отдохнуть, как и просила моя тетя. Думаю, она расстроится, если ты умрешь под ее опекой.