Она не могла показывать эти сомнения Саитаме. Ему нужно было знать, что у нее все было под контролем, чтобы он сосредоточился здесь. Его клан нуждался в нем больше, чем обычно.
— Эма.
Она посмотрела в глаза Саитамы. Он улыбнулся, склонив голову, скрестил руки.
— Удачи, — он смотрел в ее глаза еще миг, а потом повернулся к отряду, который сопровождал ее. Эма смотрела ему вслед, он прошел во врата с крышей. Обожженное дерево и обломки были единственными следами боя.
Хаганэ потянул за поводья, чтобы повернуть лошадь, и напрягся.
— О, зараза, — он передал ей поводья и стал рыться за ней.
— Что? Что такое?
— Акито просил не забыть. Не говори ему, ладно? Это…
— Я поняла. Не скажу, но что ты забыл?
— Кое-что для тебя.
Он протянул руку с маленьким свертком из ткани, завязанным шнурком. Эма отдала ему поводья и покрутила сверток в руках.
— Я думал, это шутка. Он не дарит подарки, знаешь? Но он и не шутит.
— Да… — что это могло быть? И… он знал, что произойдет той ночью?
Она убрала ткань, нашла внутри кусочек бумаги, завязанный шнурком из красных, черных и золотых нитей. Она погладила шелк большим пальцем, вспомнила их встречу в Айзен-мачи полгода назад. Он уничтожил ее старый шнурок для волос в их коротком бою. Духи, он же не помнил об этом все это время?
Эма развернула записку.
Нити судьбы не так просто порвать. Акито
— Акито… — прошептала она, крутя шнурок между пальцами. Ее сердце не выдерживало.
Эма убрала со своих волос потрепанный шнурок и бросила его на землю. Она завязала хвост шнурком, подаренным Акито, горечь значения наполнила ее грудь, грозила вызвать слезы.
Без его решимости, уверенности и непоколебимой поддержки было ужасно пусто.
Хаганэ цокнул языком.
— Неплохо. Может, я все-таки на него повлиял.
— Возможно, — она улыбнулась. Покалывание пробежало по запястью — тень окружила его и скользнула в рукав, довольная. Предвкушение побежало дрожью по ее спине.
Он не пропал полностью.
Она еще могла надеяться.
Эма выпрямилась, отклонилась и поцеловала его в щеку.
— Готов?
— Всегда.
Хаганэ направил лошадь за пределы города, там они набрали скорость и понеслись по дороге, которая была и знакомой, и пугающей. В конце ждала правда, к которой Эма не была готова. Но она должна была увидеть это и принять.
Ради судьбы ее страны, ради всех, кто был ей дорог, ради всего, что было для нее важным…
Пора было побывать дома.