Эмпиризм. Четвертая причина снижения значимости распределения доходов - эмпиризм - сама по себе не является негативным явлением; в сочетании с более совершенной теорией и политическим нарративом он незаменим для интегративных исследований распределения доходов. Но сам по себе эмпиризм, лишенный поддержки политического анализа, дает очень ограниченную, а порой и необъективную картину реальности. Чисто и исключительно эмпирические исследования (которых было немало) не сильно продвинули наше понимание современного капитализма. Неоклассические работы, которые, однако, были открыты для классовых и доходных различий (например, работа Джозефа Стиглица 1969 года и эмпирические исследования Энтони Аткинсона, Гарольда Лайдалла, Ли Солтоу, Генри Фелпса Брауна, Яна Пена и некоторых других), предоставили ингредиенты, необходимые для синтеза теории-эмпирики-политики, который вернет исследования распределения доходов с холода. Эмпиризм в сочетании с хорошей теорией может творить чудеса, но эмпиризм сам по себе никогда не станет великой экономикой или великой социальной наукой.
Критика неоклассического подхода к распределению доходов
Чтобы понять, как экономика времен холодной войны отразилась в исследованиях неравенства 1970-1980-х годов, лучше всего начать с личного воспоминания о методологическом подходе, использованном в двух книгах, опубликованных на английском языке почти в одно и то же время, в 1974 и 1975 годах, на сайте . Десятилетие 1970-х годов стало периодом моего наибольшего воодушевления работой по неравенству, а также наибольшего разочарования в ней.
Самир Амин открыл мне глаза на огромную пропасть в доходах между богатыми странами и "третьим миром", а также на исторические корни этого разрыва. Ранние работы Амина (о которых подробнее будет сказано ниже) примечательны своим холизмом, столь отсутствующим в неоклассической экономике. Недостаточно представить эмпирические данные (которые Амин в изобилии представил для Египта, Магриба и ряда стран Африки к югу от Сахары); эти данные должны быть помещены в исторический контекст, как это сделали Амин и теоретики зависимости. Следующий шаг - изучить, исходя из такого взгляда на мир, сохранится ли неравенство и почему, и как оно будет развиваться. Амин считал, что капиталистический догоняющий рост невозможен, поскольку система, регулирующая отношения между метрополией и периферией, устроена таким образом, что постоянно дискриминирует периферию. Хотя эта часть рассуждений Амина и теоретиков зависимости не подтвердилась фактами (сейчас можно перечислить несколько стран, которые перешли из периферии в ядро), большой урок, который я получил в 1970-е годы, заключался в том, что важно рассматривать неравенство доходов эмпирически и исторически, а не просто как набор цифр или ряд уравнений.
С другой стороны, мое самое большое интеллектуальное разочарование было связано с неоклассической экономикой, в которой отсутствовали оба элемента, которые я нашел столь привлекательными в Амине. С большим нетерпением я отправился в библиотеку, чтобы взять книгу Алана Блиндера "К экономической теории распределения доходов", опубликованную в 1975 году, название которой обещало так много. Возможно, я ожидал слишком многого - возможно, откровения или объяснения того, как различные теории связаны друг с другом. В книге Блиндера я нашел теоретический трактат, полный довольно бессмысленных уравнений, где каждый был агентом, оптимизирующим на бесконечном временном горизонте с полным знанием того, что принесет будущее, включая его собственный доход. Джан Сингх Сахота в обзоре теорий распределения доходов, опубликованном в 1977 году, похоже, разделяет это разочарование. С легкой иронией он тщательно перечисляет предположения Блиндера:
Все следующие переменные модели являются экзогенными и точно известны индивидууму в начале его экономической жизни: ставка процента; продолжительность экономической жизни; унаследованное материальное богатство и образование примерно до 18 лет, подразумевающее экзогенно заданную заработную плату в этом возрасте; трендовый темп роста реальной заработной платы; вкусы, которые не связаны ни с богатством, ни с доходом. Семь параметров вкуса принимаются как "данность": субъективное дисконтирование времени, относительные веса потребления, досуга и завещанного имущества, а также скорость снижения предельных полезностей потребления, досуга и завещанного имущества.