Большая часть работы Аткинсона была посвящена эмпирике неравенства, и поскольку вначале и долгое время его интересовала только Великобритания, его ранние работы производят впечатление изолированности и парохиализма. Позже он начал работать с Франсуа Бургиньоном по Франции, а в конце концов совместно с Джоном Миклерайтом подготовил очень важный том по Восточной Европе. Ближе к концу жизни Аткинсон работал над данными о распределении доходов, подготовленными британскими колониальными властями и касающимися многих африканских колоний в первой половине XX века.
Отличительной чертой работы Аткинсона является его неослабевающий эмпиризм без вмешательства политики. Его работа чрезвычайно ценна для расширения наших знаний об изменениях в распределении доходов и богатства с течением времени, часто на протяжении очень длительных периодов, но она не касается политики, политэкономии или структурных сил, которые обусловили эти изменения. Даже когда упоминаются и обсуждаются значительные изменения налоговых ставок как факторы, оказывающие очевидное влияние на распределение доходов, сами эти налоговые изменения рассматриваются исключительно как экзогенные события. Нет ни исторических, ни политических дискуссий, ни анализа: ни забастовок, ни политических партий, ни классовых интересов. Пара примеров таких исследований - впечатляющие работы Аткинсона о британском неравенстве богатства (цитируется в главе 4) и о верхней части распределения доходов в Великобритании с 1799 по 2010-е годы. В последней работе в мельчайших подробностях рассматриваются различные налоговые расписания, налоговые ставки и опубликованные цифры налоговых единиц, но в ней нет ни одного предложения о политическом или социальном фоне, на котором происходили эти изменения. Наверняка, задается вопросом читатель, налоговые изменения реагировали на какие-то политические события: смену правительства, расширение франшизы, войны, рабочие партии, различные фабричные законы, забастовки, агитацию суфражисток, отмену "кукурузных законов", власть аристократии. Ничего из этого даже не упоминается. Создается впечатление, что политика проводится в политическом вакууме.
Однако важно отметить, что Аткинсон осознал, что исследования неравенства значительно продвинутся, если в них будет лучше учтено неравенство в доходах от капитала. Эта область была почти полностью проигнорирована экономикой времен холодной войны с ее акцентом, особенно в США, на неравенстве в оплате труда и премии за квалификацию. Две обзорные статьи Аткинсона (опубликованные в 1994 и 1997 годах) очень важны в этом отношении и могут даже рассматриваться как переломные события, отделяющие экономику холодной войны от новых, гораздо менее политически подавляемых исследований неравенства, которые последовали за ней. Хотел ли Аткинсон передать это послание или нет, мы не знаем, но как только неравенству "капитал-доход" уделяется внимание и оно полностью интегрируется в исследование неравенства, политические аспекты становятся неизбежными.
Аналогичная, исключительно эмпирическая работа была проведена для ряда стран. Перечислять примеры было бы и утомительно, и ненужно: наибольшее их количество посвящено Соединенным Штатам. Но можно привести буквально сотни подобных работ для стран Западной Европы и Латинской Америки, а также (что несколько меньше) для стран Восточной Европы. Мои собственные работы 1980-х и 1990-х годов относятся к этой категории. Азия, за исключением Индии, изучена гораздо меньше. Даже Япония привлекала мало внимания (значительно меньше, чем многие небольшие западноевропейские страны), отчасти из-за многолетней политики японского правительства по ограничению доступа к микроданным. Африка, что неудивительно, практически полностью игнорируется как западными, так и африканскими исследователями. Зачастую единственные существующие исследования африканских стран проводились в рамках обычной экономической работы Всемирного банка. На Ближнем Востоке ощущалась вопиющая нехватка исследований, которая парадоксальным образом уживалась с развитием способностей стран Ближнего Востока и Магриба к сбору данных. Разрыв между сбором данных и их анализом был аналогичен тому, который наблюдался в социалистических странах, о чем говорилось выше.