ГЛАВА 14
Пустошь отчаяния и стенаний… Укрепить сердце молитвой… Чаша смерти… Последний рубеж…
Дорога под ногами была из золы, стенающей от нестерпимого зла. Кромешная тьма укрывала зловещие холмы.
Когда Ангел осветил юдоль отчаяния, рыцарь увидел, что выжженная пустошь была усеяна человеческими останками, которые продолжали биться в конвульсиях и стенать.
Сжалившись над трепещущим рыцарем, Ангел раскинул крылья, накрывая Тундала световым куполом.
«Это Пустошь отчаяния и стенаний. Ее обитатели не только лишены прежней формы, у них отобран последний божественный дар — речь. Здесь не знают покоя все, чьи уста были наполнены гнилью. Это пристанище богохульников».
Сгущавшаяся тьма стала густой и вязкой. Рыцарь ужаснулся, что они идут как бы в толще черных вод. Только ангельский свет не позволял поглотить его душу.
«Господин мой! Остановись! — воскликнул Тундал. — Прежде чем сделаю шаг, я помолюсь Господу!»
Рыцарь встал на колени и прославил Иисуса Христа.
«Ты поступил верно, Тундал, укрепив свое сердце молитвою! — сказал Ангел. — Тебе предстоит узреть Чашу смерти, приготовленную тем, кто не раскаялся при жизни».
ГЛАВА 15
Видение падших ангелов… Цитадель ада… Адский князь Вельзевул… Порождение бесов…
В глубинах Преисподней обитали ужасные твари. Они были свирепы видом и не уступали в размерах Ангелу. За их плечами свисали черные крылья, вместо рук и ног торчали лапы стервятников. Вместо когтей зловеще сверкали раскаленные клинки.
Шея у них была как шея грифа, голова — как у рогатого дракона. Пасти изрыгали огонь, а от крыльев отлетали сочащиеся ядом иглы.
Также у них были хвосты, подобные скорпионьим, но на конце вместо жала свисала драконья пасть.
Лицо их, как уродливое лицо человеческое, находилось на месте чрева и постоянно изрыгало хулу и проклятья.
«Кто эти ужасные твари, подобных которым я раньше не видел? — спросил рыцарь. — Может ли быть что ужаснее?»
«Это падшие ангелы, обращенные сатаной в дьяволов. — отвечал Ангел, обнажая свой меч. — Здесь Цитадель ада, обитель мрака и безмерного зла. Крепись, рыцарь, тебе предстоит узреть больший ужас!»
Вот видит Тундал иного зверя. Голова его была драконьей, насаженной на туловище огромного паука. Зверь беспрестанно загребал лапами грешные души, пожирал их, а после испражнялся из зада, находящегося в голове.
Затем вновь пожирал свои экскременты другой пастью, располагавшейся в паучьем брюхе. Потом он откладывал смрадные яйца, из которых вылуплялись бесы. Иные из них бывали тут же растерзаны и съедены, а иные гибли из–за жестокости дьяволов. Тогда мерзкий зверь снова пожирал их трупы, раз за разом повторяя свой мерзкий круговорот. При этом зрелище Тундал не раз падал замертво, не раз каялся в своей нечестивой жизни!
Тогда говорит ему Ангел: «Зверь, которого ты видишь, есть князь бесовской, имя которому Вельзевул. А проклятые души, которых он перерождает в бесов, при жизни были колдунами и ведьмами, идолослужителями, волхователями и чернокнижниками.
Молись и мужайся, Тундал, потому как нам предстоит идти дальше. Там увидишь мерзость мерзости, породителя греха, источник зла, неправды и погибели!»
ГЛАВА 16
Жерло бездны…. Глубины сатанинские… Иди и смотри… Великая тьма… Зыблемый туман…
И сделалось вокруг безмолвие, такое, что камни с крутых склонов падали беззвучно. Все стало мраком, и ничего нельзя было видеть, кроме очертаний тьмы. И ангельский свет освещал только вокруг путников.
Спросил рыцарь: «Господин, что это за место, если и святой свет не рассеивает мрака?»
«Прежнее было преддверием тьмы. И виденные тобой места мучений, скорби и отчаяния были ужасами Преисподней. — отвечал Ангел. — Здесь открывается жерло бездны. Мы входим в глубины сатанинские».
«Святой Ангеле! — взмолился рыцарь. — Если суждено сойти в адскую бездну, дозволь мне хотя бы закрыть глаза!»
Тогда говорит ему Ангел: «Не моя и не твоя воля в этом, но да будет во всем воля Господа Бога нашего! Посему, Тундал, говорю тебе: иди и смотри!»
И увидел Тундал Великую тьму, ледяное дыхание которой дышало лютым холодом, пред которым все прежние муки показались ничтожными.
Зло пронзало рыцаря даже сквозь ангельский свет, как если бы молнии беспрестанно проходили через его тело. Грозы гремели в его голове, шторма бушевали в его венах, бури трепали легкие, землетрясения разверзали кости, и каждая часть его тела взрывалась, подобно извергавшемуся вулкану.