_______________
* Все это, государь, брат мой, укрепляет меня в сознании, что
для того, чтобы идти на верную игру, следует только дать моей партии
в Польше перевес с помощью суммы, достаточной для того, чтобы купить
эту страну, которая ждет только покупателей, чтобы продаться им.
- Да, - повторила она с тою же загадочной улыбкой, - я читала ваши письма к князю Голицыну. Еще в одном вы обращаетесь к поэту Томасу...
- Помню, помню, государыня.
- И говорите: "M-r Thomas! vous qui etes jeune et qui avez meilleure voix que moi, vous avez deja celebre Pierre l en trois chants, je vous en demende un quatrieme pour Catherine Seconde"*.
_______________
* Г. Томас! Вы, у которого есть молодость и голос лучше моего,
вы уже прославили Петра I в трех гимнах: я прошу у вас четвертого
для Екатерины Второй!
- Это правда, государыня.
- Но я продолжаю утверждать, что вы больше приписываете мне, чем я заслужила. Вы пишете Голицыну: "Le titre de mere de la patri restera a l'imperatrice malgre elle Pour moi, si elle vient a tout d'inspirer la tolerance aux autres princes, je l'appellerai la biefaitrice du genre humain"*.
- Oui, madame, c'est vrai**, - лукаво улыбается старик.
- Нет, это слишком много. Вы даже говорите там, что "Ie merite des francais est qu'ob celebre mes lounges dans leur langue qui est devenue, je ue sais comment, celle de l'Europe"***.
_______________
* Титул Матери отечества останется за императрицею даже вопреки
ее воле. Что касается меня, то - если она внушит другим государям
такое же милосердие - я назову ее благодетельницею рода
человеческого.
** Да, государыня, - это правда.
*** Заслуга французов состоит в том, что они воздают мне хвалу
на своем языке, который сделался, я не знаю почему, языком всей
Европы.
- Но это правда, государыня, - улыбается лукавый старик.
- Нет, нет! Из угождения мне вы унижаете Францию и весь Запад. Когда я вас спрашивала, сожжена ли книга аббата Базена, вы отвечали, что еще нет, и прибавили, будто бы во Франции подозревают, что книга написана в России, ибо истина, как вы выразились, приходит с Севера, с Запада же только безделушки: "La ve ite vient du Nord, comme les colifichets vient de l'Occidenb*.
_______________
* Истина приходит с Севера, подобно тому, как безделушки - с
Запада.
- И здесь я не преувеличил, государыня.
- О, вы слишком добры к нам, северным варварам.
- Mais non, madame!* Я повторяю ваши слова: я только справедлив.
_______________
* Нет, государыня.
- Даже тогда, - с ярко блеснувшим взором перебила она его, - когда предсказывали, что мои подданные будут ставить мне храмы, как божеству?
- Даже и тогда, государыня.
- А помните, что я отвечала вам на это?
- Простите, всемилостивейшая государыня, забыл, ведь я так стар.
- Так я напомню вам. Я отвечала: "От всякого другого, кроме вас и ваших достойных друзей, я не желала бы быть поставленною в число тех, которых так давно боготворило человечество". В самом деле, как ни мало во мне самолюбия...
На этом слове она точно поперхнулась, а старик закашлялся...
- Но, - продолжала она, - поразмыслив, невозможно желать видеть себя приравненною лотосам, луковицам, кошкам, телятам, шкурам зверей, змеям, крокодилам и всякого рода животным. После такого исчисления какой человек пожелает Храмов! Нет, лучше остаться здесь на земле, я лучше хочу получать ваши и ваших друзей письма - Даламберов, Дидеротов и других энциклопедистов...
В этот момент в "Россика" что-то зашуршало. Из какого-то шкафа тихо вылезла человеческая фигура в форменном камзоле и в парике. Ба! Да это старый знакомый, добрейший Степан Иванович Шешковский. Услыхав слово "энциклопедисты", он сейчас догадался, что ему, верно, предстоит "дело" кого-нибудь "взять" и "допросить". Он спрятался за сторожа и выжидал удобной минуты. Но он жестоко ошибся, услыхав последующий разговор женщины в горностаевой мантии с мраморным стариком.
- А подвигается ли дело с печатанием энциклопедии? - спросила первая.
- Нет, государыня.
- Почему же?
- Не позволяют продолжать.
- О, какая жестокая несправедливость. Поверьте мне: в с е ч у д е с а н а с в е т е н е в с о с т о я н и и с м ы т ь п я т н а о т п о м е ш а т е л ь с т в а п е ч а т а н и ю э н ц и к л о п е д и и*.
_______________
* Эти слова взяты из письма Екатерины II к Вольтеру.
- Что делать, государыня! Не все так смотрят на печать, как вы, либеральнейшая и мудрейшая из владык мира.
- Правда, государь мой, я глубоко убеждена, что свобода печати великое благо народов.
- К сожалению, государыня, не все так думают.
- Да, истинно жаль... И энциклопедисты преследуются?
- Преследуются, государыня.
- Oh, malheur aux persecuteurs!* - воскликнула она страстно.
_______________
* Горе преследователям!
Шешковский вздрогнул и побледнел.
- Malheur aux persecuteurs! - повторила женщина в мантии, - о н и з а с л у ж и в а ю т т о г о, ч т о б и х п о м е с т и л и в р а з р я д т е х б о ж е с т в, о к о т о р ы х я г о в о р и л а з м е й, к р о к о д и л о в и д и к и х з в е р е й: в о т и х и с т и н н о е м е с т о*.