— Слышала о нескольких самоубийствах и случайных смертях, Блэк?
Мои губы расползлись тихой, довольной усмешкой. Да, этот мужчина начинает звонок всегда с очень волнующих тем.
— Шеф, если бы не закон, то я бы с радостью разыскала смельчака этой чертовой независимой ебли и отрезала язык, чтоб не портил мне каждое гребаное утро моё нехорошее настроение, которое и так ниже плинтуса, — злобно протараторила, представляя яркими картинками, где этому неизвестному ведущему с наслаждением отрезаю его красный язычок. О, мне не противно. Противно, когда кишки валяются далеко от тела и воняет дерьмом. Услышав на том конце связи краткий грубый смех, поняла, что он как обычно воспринял за шутку или за сарказм, но на самом деле я не шутила. Совсем не шутила. Через рунную магию можно найти его место расположения (ни имя, ни кто он, ни как выглядит, не узнаю, так как у меня нет вещей принадлежавших ему, а вот место пребывания могу определить по радио), а дальше только смекалка и скорость. Эх, если бы не закон, который запрещает использовать злоумышленно магию против граждан, что карается смертью. Жаль. Постучала пальцем по рулю и досадно цыкнула. Очень жаль.
— Блэк, лучше иметь тебя в друзьях, чем быть тебе врагом.
— Меня лучше никаких вариантов не иметь, в любом результате мозгоебство, — съехидничала я, прокрутив руль в правую сторону. В ответ услышала давно забытую мальчишескую усмешку. Я тоже тепло усмехнулась. Раньше мы всегда препирались друг с другом: я била себя по груди, доказывая, что могу постоять за себя во время ловле преступников, а он отчитывал меня, чтобы не лезла на рожон. Кого он критикует? Мага? Серьезно? Я понимала, в первый год, когда я толком не знала, кому обращаться своим рапортом, что делать во время розыска преступника, но на третий год работы я самостоятельно ловила маньяков-вампиров, насилующих проституток, оборотней-убийц, охотящиеся в городе в полнолуния и ужиная людьми. Надевала наручники чокнутым магам, мнящие себя Богами. Но шериф Гиббз продолжал защищать меня, постоянно отчитывая, как пятилетнюю девочку за грязные белые носочки. Через три года я решительно ушла. И точка.— Может, главнокомандующий Гиббз, уже «пока-пока»? Голос мой услышал - я жива.
— Я позвонил по делу, — скривив губы, я не стала его перебивать очередными своими словами. Свой ответ я знала ещё как пять лет назад, и он не изменился, — Нам нужна твоя профессиональная рука.
Вот моя бордовая машина приближается к ажурным железным воротам Детройского государственного университета экономики и сервиса.
— Пять лет назад, когда мы раскрыли мое последнее преступление, я сказала, нет. Мой ответ прежний, — зная, что он такой же любитель перебивать людей, я повысила интонацию, чтоб дал договорить, — Но взамен я каждый год рекомендую вам моих лучших студентов, которые способны помочь в расследовании дел.
— Они нормалы, — категорично произнес сержант Гантер Гиббз, не подозревая, что он непроизвольно выделил меня уродом. Зная, что не специально, но внутри меня все сжалось до пронзительного холода. Сжав губы, я сквозь зубы выплюнула:
— И что дальше, Главнокомандующий Гиббз? Я ничего не должна вам и вашему департаменту. Моя обязанность закрывать лишь врата и обучать студентов юриспруденции с точки зрения сверхъестественного мира, не больше, не меньше.
— А как же невинные жертвы, Блэк? Хочешь сказать, что твои лучшие выпускники тут же прочитают тело и скажут на сто процентов, кто может быть убийца. Блэк, да они все в штаны наваливают и облевывают место преступления после каждого трупа, не понимая, что должны делать! – Странно, а как я облевала первый свой труп женщины своим обедом ничего такого? Я как пить дать утверждаю, что Гантер Гиббз со своими сотрудниками до сих пор за моей спиной посмеиваются, как я в свой первый день опозорилась и ходила весь день красная, словно спелый помидор от стыда. Но я не стану упоминать об этом, а то в конце еще припомнит мою юношескую неудачу. — Эти молокососы настолько тупы и неопытны, что я год гоняю их по документам, боясь, как бы потом они снова не испортили очередные улики своими нуждами!
Резко затормозив машину, прочертив на асфальте след шин, я вся дернулась по инерции вперед, к лобовому стеклу. Гневно выключив зажигание, я вышла из «кареты», вдохнув полной грудью:
— Шериф Гиббз, мне хватает и тех трупов, которых сама создаю. Мне не нужны левые человеческие мертвые тела, — схватив сумку и захлопнув дверцу автомобиля, я пошла в сторону массивных дверей института, — И не надо на меня давить со своими невинными жертвами, кто знает, во что они влезли не по своей воле.