Валентина, студентка третьего курса медицинского института, ростом всего сто шестьдесят четыре сантиметра против Настиных ста семидесяти пяти, настоятельно потребовала не называть ее Валей, пообещав засветить в глаз после первого же раза.
— Можно я тебя Лялей звать буду? — заопасавшись, что так оно и будет, поинтересовалась Настя. Не хватало еще с синяком ходить.
— Можно, — милостиво согласилась Валентина. — Все меня обычно так и называют. А вот больные на практике Валентиной Геннадьевной зовут, по полному имени, и никак не иначе. Мне так тоже нравится.
— Ну, предположим, до полного имени ты еще не доросла, а вот из Вали уже, пожалуй, выросла, — улыбнулась Настя, девушка ей определенно нравилась. Будь она мужчиной…
А Ляле квартира Насти понравилась — она со знанием дела заглянула в каждый угол, одобрительно кивнула головой и строго спросила:
— Вопрос первый — где чистяще-моющие средства в этом доме хранятся?
На что хозяйка квартиры только пожала плечами.
— Ясно, — изрекла Ляля. — И второй вопрос — где я спать буду? Только не в вашей спальне.
— В гостевой комнате тебя устроит? — спросила Настя и выразительно выгнула бровь.
Девушка, улыбнувшись, посмотрел на нее. Хозяйка ей определенно нравилась. Будь она мужчиной…
А еще Насте повезло с Валентиной, что та оказалась приверженцем здорового питания, прямо как она, и на ужин приготовила легкий омлет на молоке с помидорами, побросав в морозильную камеру остатки колбасы, пообещав придумать, как их пустить в дело. Но, заверив, что больше она такую гадость покупать не будет, и чтобы ее хозяйка на это не рассчитывала.
Спала Настя, как убитая, сказалась и бессонная ночь, и нервное воскресенье.
Зато утром ее ждали свежее полотенце в ванной, пробежка в парке и каша! на завтрак. Все то, без чего она не привыкла обходиться.
ГЛАВА 3
Плюс от Ляли был несомненный — это Настя сразу поняла. Во-первых, она не закатывала ей скандалов по поводу того, что та хватала не свое полотенце. Уже на второе утро девушка, присверлила в ванной еще один крючок, достаточно далеко, чтобы до него не так-то просто было дотянуться рукой, куда перевесила все свои, оставив на прежнем месте только полотенца Насти. Во-вторых, она не ругалась, что ее хозяйка разбрасывала свои грязные вещи по квартире, когда переодевалась в чистое белье, а просто молча их убирала. В-третьих, когда Настя приходила вечером домой, то Ляля не ворчала, что тоже устала и хочет отдохнуть, а опять же молча накрывала на стол уже приготовленный ужин. А главное, она не мешала ей заниматься после ужина самым ее любимым делом — ничегонеделаньем.
И как она раньше не догадалась, что вот так просто можно жить без скандалов.
Оставался только один нерешенный вопрос — вопрос о сексе. Но и эту проблему Настя планировала благополучно разрешить в самое ближайшее время.
— Расскажи мне о себе, — попросила она как-то Лялю после ужина день на пятый совместного их проживания под одной крышей. Она осталась выпить чаю на кухне, хотя до этого деликатно уходила к телевизору в гостиной, располагаясь на диване перед низким журнальным столиком, не мешая домработнице наводить порядок.
— А чего рассказывать? Учусь, работаю, — пожала плечами та, ловко орудуя губкой с мыльной пеной, споласкивая посуду и расставляя ее на сушилке в шкафу — она терпеть не мог посудомойку, считая, что руками переделает все быстрее и чище.
— А кто твои родители? — продолжала допытываться Настя.
— Мужчина и женщина, — снова пожала плечами Ляля, стараясь не вдаваться в подробности. — Что вас конкретно интересует — их социальный статус, положение в обществе, финансовое положение? Что?
— Почему ты работаешь? Они не могут тебя содержать?
— Могут, — уверенно произнесла Ляля. Она повернулась и внимательно посмотрела в глаза Насти. — Могут, еще как могут. Только мне нравится чувствовать, ощущать свою финансовую независимость. Как только я стала совершеннолетней, я не потратила ни копейки родительских денег, работала в «скорой» медсестрой…