Сексуализированное насилие и правоохранительные органы
Общественное мнение гласит: «Если тебя изнасиловали, ты пойдёшь в полицию. Если ты не пошла в полицию — ничего не было, ты врёшь»
Это не так. Женщины, пережившие изнасилование, гораздо чаще не обращаются в правоохранительные органы.
Глава центра «Сёстры» Надежда Замотаева в 2020 году говорила: «…Только около 15% от числа обратившихся на телефон доверия или кризисную почту центра… подают заявление в полицию. Около 3% доходит до суда, и 1% — это вынесенный приговор, который не обязательно становится обвинительным»290. Получается, что количество переживших изнасилование больше количества осуждённых за изнасилование как минимум291 в сотню раз. Меньше 1% насильников получают наказание.
Почему так происходит? Адвокатесса Мари Давтян рассказывала292, с какими сложностями сталкиваются женщины, которые пережили сексуализированное насилие и заявили о нём:
• Недоверие. «Полицейские почему-то убеждены, что прибежавшая среди ночи в отделение девушка обязательно врёт и преследует… меркантильные интересы».
• Отказ регистрировать заявление. Дела об изнасилованиях рассматривает Следственный комитет. Сотрудники ОВД должны передать дело в СК — но вместо этого предпочитают его закрыть: так проще.
• Грубость. Мари Давтян: «Полицейские общаются цинично, унижают. Могут смеяться над ней [жертвой], отпускать шуточки. Говорят: „Да ладно вам, зачем вы всё это вообще пишете? Подумаешь, ничего же не произошло“». Мария Мохова, которая больше двадцати лет возглавляла центр «Сёстры», рассказывала: «Раньше у нас была специальная тетрадочка, куда мы записывали аргументы правоохранителей, не желающих возбуждать уголовные дела… Там были цитаты вроде „Зачем портить жизнь парню?“, „Подумайте, может быть, вам даже было приятно?“»293
• Необходимость снова и снова вспоминать об изнасиловании. Следствие устроено так, что потерпевшую до суда опросят трижды. Это минимум. В 2021 году ЕСПЧ коммуницировал жалобу опекунши российской девочки, которой пришлось 23 раза — в том числе на очной ставке с предполагаемыми преступниками — рассказывать, как её с 6 до 11 лет насиловали четверо мужчин294.
• Равнодушие следователя. Сотрудник СК заинтересован в закрытии дела, а дело проще всего закрыть, если потерпевшая откажется от обвинений.
• Преследование насильника. Предполагаемого преступника не всегда отправляют в СИЗО. Он может встречаться с потерпевшей и угрожать ей.
• Встреча с насильником в суде. Жертве придётся снова пересказывать всё, что случилось, и отвечать на вопросы насильника.
Так 15% подавших заявление превращаются в 3% дошедших до суда и 1% приговоров.
«Не ломай жизнь мальчику». Мне столько раз повторили эту фразу, что она у меня раскалёнными буквами висит под черепом до сих пор. А как же моя сломанная жизнь? Это никого не волновало.
Кроме того, мужчины насилуют не только взрослых женщин, но и девочек и девушек, которые из-за возраста могут не знать, куда и как обращаться за помощью.
В 12 лет надо мной надругался педофил. Я не хотела, но и не сопротивлялась, пару раз вяло толкнула рукой и сказала вяло «нет». Не знаю, почему, то ли личные границы были такие, то ли испугалась, то ли думала, что взрослый человек и так нельзя.
Спустя 10 лет он каким-то боком вышел на меня и стал писать, как будто старый друг. Я решила обратиться к платному юристу… Он сказал, что насилия тут нет. Насилием считается, только если есть порванная одежда и раны. <…> Решила позвонить бесплатному юристу… Он сказал, что сроков давности нет, но грубо ответил, что если нет доказательств, то чего я, собственно, хочу вообще, раньше надо было. Я решила в итоге ничего с этим не делать.
Насилие — то, что происходит, если не сказано «да». Обращалась женщина в полицию или нет — это значения не имеет.
Если осудить жертву — получается, вся ответственность за разруливание ситуации ложится на неё. А если осудить насильника — придётся его наказывать. А если полиция не хочет этого делать, ещё и давить на полицию. Законы соответствующие принимать. Напрягаться как-то, ТРЕБОВАТЬ от властей, чтобы выполняли свои обязанности. А на такие подвиги наше общество не способно. Легче всех вокруг обвинить, чем потребовать ответа от собственного правительства. Второе слишком страшно. Вот и с насильниками так же.
290
Софья Русова. Надежда Замотаева: «В России насилие, начиная с детского сада — норма жизни» // Консорциум женских неправительственных объединений. 2020. 30 апреля. URL: https://bit.ly/3DIm2BP.
291
Предполагаю, что женщины, которые не обращались за психологической помощью, с меньшей вероятностью пойдут в полицию.
292
Павел Никулин. «В полиции говорят: „Подумаешь, ничего же не произошло“» // Такие дела. 2016. 1 апреля. URL: https://bit.ly/3BYN0UA.
294
ЕСПЧ попросил РФ отчитаться, почему ребёнка заставили 23 раза рассказывать следствию о насилии // Черта. 2021. 8 марта. URL: https://bit.ly/3BBsbgD.