— Он в своей комнате. Мария с ним. — Мария была его женщиной, приведенная только для того, чтобы сыграть роль, но она оказалась помехой, она должна была быть доносчицей информации, для такого как я.
Мои шаги поглотили пространство его комнаты. Он привстал из сидячего положения, поддерживаемый Марией. Я вытащил свой 9-мм пистолет, быстро прицелился и выстрелил. Она упала, как якорь, падающий в океан. Широкие глаза Тео изучали мое лицо.
— Ты посмел тронуть женщину, которая принадлежит МНЕ!
Он трясся. Слюнтяй.
У меня заняло две секунды, чтобы найти флакон дезодоранта. Он кричал, умолял, но я заглушил вопли, запихнув флакон в его рот. Челюсть Тео вывихнулась от абсолютной силы, когда я отстранился и придавил ногой, толкая флакон в его горло. Я видел, что страх погубил его, прежде чем его легкие, а затем и сердце, перестали работать.
— Она моя!
— Ты убил их обоих. — Я повернулся к Малику, смотря на него холодным взглядом. — Месть не любит компанию. Здесь же была чертова толпа. Пусть это будет тебе уроком.
Глава 15
Запятнанная
Стар
Я хотела отмыть себя как снаружи, так и изнутри. Я чувствовала себя настолько грязной и сломленной, что не могла переносить это чувство. Мое лицо пульсировало от сильного удара, отдаваясь обжигающей пульсацией между ног. Я была полностью разрушена, не могла принять то, что произошло со мной. Я пришла к выводу, что хоть и приспособилась к окружающим меня обстоятельствам, но с таким жесточайшим насилием я не могла справиться.
Моя внутренняя борьба все еще бушевала, не желая отступать и сдавать позиции, к мужчине, которого я знала как «мистер Трой», хотя он называл себя Данте. Я чувствовала себя преданной им. Я с таким желанием, стремлением отдала себя в его руки, повиновалась его приказам, исполняла его глупые правила, а он бросил меня, пока тот мудак не разрушил меня окончательно. Боже, а было ли ему вообще дело до того, что со мной это случилось? Я очень сомневалась в этом.
Мягкая нежная ткань, которая укрывало мое тело, одновременно укутывала уютом и раздражала кожу, которая сплошь и рядом была покрыта царапинами и ссадинами, особенно на спине. Комната, в которой я находилась, была поразительно прекрасной и роскошной. Шелковое постельное белье украшало деревянную кровать огромных размеров, тот же материал обтягивал предметы мебели. Пол был тёмного цвета и приятно контрастировал с белоснежными стенами и шторами.
Мучительный стон вырвался из моего горла, когда я попыталась сесть, давление, которое пришлось на челюстные мышцы, отдавалось в моей гудящей голове, оставляя после себя болезненное ощущение, будто тысячи булавок и иголок впились в мое лицо и шею.
— Даже не пытайся двигаться, Белль. — Его голос был глубоким и хриплым. Я даже не предполагала, что он находится со мной в комнате.
Тень пересекла комнату, направляясь ко мне, затем его мощное тело предстало перед моим взглядом. Он был одет в белые брюки и рубашку того же цвета, шелковая материя свисала по двум сторонам на его твердой груди, а галстук небрежно развязан. Я хотела открыть рот, сказать ему что-либо, но не могла из-за острой боли в челюсти.
— Тебе не следует разговаривать и двигаться, Белль. Ты сильно избита и тебе необходимо время, чтобы пойти на поправку. Я не собираюсь рассыпаться перед тобой в извинениях за его действия, это сделал он, но могу сказать точно, что парень поплатился собственной жизнью за то, что посмел прикоснуться к тебе даже пальцем. Я не терплю неповиновения и не уважения ни от кого, а ты всецело принадлежишь мне и только мне, поэтому, когда он посмел коснуться тебя, то проявил прямое неуважение ко мне.
Я хотела, чтобы желчь, которая опаляла мое горло, вырвалась и испепелила мое тело. Ему было наплевать, что я была изнасилована хреновой штуковиной, или что я не могла произнести ни одного долбаного слова из-за сильнейших ушибов и травм, которые нанес мне поддонок, с которым он оставил меня. Я не могла понять свои чувства, почему меня так огорчало его безразличие, его предательство, что он даже не мучился из-за произошедшего. Прикрывая глаза, я пыталась прогнать подступающие слезы. Они отзывались во мне слишком знакомыми ощущениями, капая и скользя по моему лицу, цепляясь и собираясь маленькими бассейнами в моих волосах.
Я почувствовала, как тень накрыла меня, затем его теплое дыхание согрело мое лицо, знакомый мужской запах заполнил мои чувства. Мои глаза медленно открылись, его черты лица выглядели расплывчатыми из-за слез, что застилали мои глаза.
— Все не так, как тебе кажется, Белль, созданная иллюзия не есть реальность. Но ты слишком слаба, чтобы принять и узнать всю правду. А сейчас просто отдыхай и набирайся сил. — Секунду спустя, он прижался к моим губам, заставляя меня вздрогнуть. Теплое влажное прикосновение его языка, который прошелся по моей нижней губе, смягчило боль от ушибов и порезов.
Я крепко сжала глаза. Я не желала, чтобы хоть кто-то прикасался ко мне. Также не могла позволить себе признать печаль и щемящее чувство боли оттого, что я так сильно хотела, чтобы он обнял меня, пока бы я не выплакала все слезы.
***
Я вонзилась ногтями в нежную кожу на бедре. Острая боль больше не беспокоила меня. Это была четырнадцатая отметина на моем бедре. Делая их, я считала закаты и восходы, чтобы иметь представление, сколько уже нахожусь в этой комнате. Мир снаружи был скрыт от меня деревянными ставнями на окнах, но солнечный свет проникал через щелки, так я и могла понимать, что сейчас день.
Мышцы на руках и ногах тянуло, странное ощущение, потому что я не двигалась на протяжении долгих двух недель. Я находилась на постельном режиме, трубка была вставлена в горло, чтобы кормить меня, потому что я не могла открывать рот, а в вену вводили лекарство для пребывания большой части времени в спокойном состоянии.
Данте, мистер Трой, навещал меня, когда я спала, смотря на меня и жестко сжимая кулаки. Это должно было напугать, но меня не пугало, наоборот, помогало мне вырываться из кошмарных снов, в которых тот ублюдок трогал меня. Малику не разрешалось заходить в комнату. Я не видела никого, и теперь стены, словно сжимались вокруг меня, а гнев заполнял мой разум, играя с ним и раздражая мое зрение. Я желала видеть и чувствовать солнце, как его теплые солнечные лучи убаюкивают меня в своих объятиях.
Я повернулась к двери, когда услышала, как приближается шум шагов. Дверная ручка повернулась, и Данте вошел в комнату. Он остановился, когда увидел, что я не лежу на кровати. Мистер Трой замер на месте, пялясь на меня и вселяя чувство беспокойства. Я быстро посмотрела на ночную рубашку, в которую была одета, чтобы убедиться, что не показываю ему ни миллиметра обнаженной кожи, тем самым ограждая себя от его вожделеющего взгляда.
— Привет, — неловко промямлила я, махая ему рукой, а затем стыдливо опуская ее.
— Ты знаешь, кто я??
Что это еще за вопросы? Черт, может, это что-то типа теста, он хотел убедиться, знаю ли я его фамилию и имя?
— Мистер Трой, — ответила я смиренно. Его глаза вспыхнули чем-то, что я не могла разгадать. В моем желудке как обычно зародилось нервное волнение. — Данте, — прошептала я.
Он выдохнул и бросился ко мне, укутывая меня в медвежью хватку. Из-за его крепких объятий мне стало тяжело дышать.
— Ты помнишь. О, детка, ты помнишь.
Сплю, я, должно быть, сплю. К черту эти яркие сны.
Его хватка ослабилась, руки двигались вверх по моей спине, а затем обхватили лицо. Его губы целовали меня.
— Ты помнишь. — Это был не вопрос, и надежда в его голосе оставила меня полностью в замешательстве.
Моя каменная поза, должно быть, выдавала то, что я была потеряна. Он перестал нежно целовать меня и нашел мои глаза. Дверь снова открылась. Вошла женщина. Это была галлюцинация или сон, не было другого объяснения.
— Она все еще не помнит. — Его слова душили.
— Дай ей еще немного дней, Данте.
Его поза излучала ярость, когда он повернулся к ней, его тело было жестким и почти раскачивалось.