Глава тайной службы Мназон Линос, перебравшийся в ложу, отделенную от императорской тяжелой бархатной занавесью, внимательно следил за неожиданным концертом. И видно и слышно ему было не в пример лучше, чем прочей публике, несмотря на то, что наблюдать приходилось в небольшую щелку. Высокая блондинка Полина извлекала из лютни примитивную мелодию, а маленькая брюнетка Аглая, звонко притоптывая каблучками на месте, — вуаль колыхалась из стороны в сторону — пела коротенькие корявые песни со странными словами:
Полина скосила глаза на слегка качнувшуюся занавесь и подхватила:
Мназон Линкос поперхнулся в своем укрытии. Полину сменила Аглая, заметившая ее внимание к занавеске.
Последнюю фразу Аглая допевала, глядя на стремительно входящего в ложу высокого и широкого мужчину. Принцесса поднялась ему навстречу. Концерт пришлось прекратить.
— Лаодика, дочка, это и есть твои подружки из Руасии? — прогудел Зотик Третий, внимательно разглядывая девушек. "С таким голосом ему надо петь дуэтом с тем юным менестрелем", — машинально отметила Полина, отставляя лютню в сторону и неловко кланяясь императору. Аглая последовала ее примеру.
— Да, папа. Это Полина, а это Аглая. Во время перерыва девушки показывали мне, как поют у них на родине озорные куплеты.
— Я вижу. Кажется, вы привлекли больше внимания, чем самые маститые менестрели, — глаза императора смеялись. — Не желаете получить ангажемент в императорском театре?
Юные артистки переглянулись: "Опять двадцать пять! Или император шутит?"
— Благодарим вас, ваше величество, мы подумаем, — чопорно ответила Полина.
Император двумя пальцами подцепил дочкино кресло, которое девицы тащили к перилам втроем ("Силен мужик!", — восхитилась Аглая.), вернул его на место, и жестом предложил всем рассаживаться. За его плечом непонятно откуда — только снова качнулась занавесь в соседнюю ложу — материализовался крепкий кареглазый субъект, по всему виду, с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками.
Разговор, как оказалось, еще не был закончен.
— А для чего, милые девушки, вы все обрядились в вуали? — спросил Зотик Третий, причем слово "обрядились" прозвучало как "напялили".
Император знал, как дочь расстраивала необходимость закрывать лицо, и недоумевал, почему Лаодика не только не избавилась от вуали при первой возможности — если, конечно, ошеломляющая новость о ее излечении была правдой — но и нарядила по своему подобию подружек.
Ответ дочери удивил.
— Мы решили ввести новую моду, — легкомысленно прощебетала принцесса. — Вуали в стиле Лаодики. Девушкам очень понравилось, и я им подарила несколько. Полина, повтори, пожалуйста, для отца твой "показ мод", ну, как в гардеробной.
— Ну вот, весь вечер на арене, — пробормотала себе под нос будущая актриса. Впрочем, не сказать, чтобы ей это не нравилось. Девушка решительно подобрала лютню и протянула ее Лаодике:
— Только под музыку!
Принцесса начала наигрывать легкую танцевальную мелодию. Полина отошла к левому краю перил и двинулась вдоль них походкой от бедра.
Легкую, в тон золотисто-бежевого платья, кружевную вуаль она сначала откинула назад на свои светлые локоны, полностью открывая лицо. Затем чуть-чуть приспустила вниз, закрывая лоб и брови, и начала из-под нее стрельбу глазами по площадям. Потом опустила вуаль еще ниже, полностью закрыв верхнюю половину лица и акцентируя внимание на губах, и подарила публике несколько самых обворожительных своих улыбок. Затем залихватски развернула вуаль задом наперед, так что декоративный витой шнурок оказался на лбу, а кружева невесомой фатой прикрыли затылок, и так прошлась в обратном направлении.