Эта дорога вела в тупик. Я сдал назад.
– Наверное, мне нужно будет поговорить с ним об этом. – Я обвёл взглядом хранилище карт. – Какая коллекция! Вы давно её собираете?
Судя по всему, миссис Банкрофт почувствовала, что разговор подходит к концу, потому что напряжение вытекло из неё, словно масло из треснувшего маслопровода.
– Почти всю жизнь, – сказала она. – Пока Лоренс таращился на звезды, кое-кто не отрывал взгляда от земли.
Я почему-то подумал про заброшенный телескоп на балконе. Представил себе его унылый угловатый силуэт на фоне темнеющего неба. Немое свидетельство минувших времён и устремлений, никому не нужная реликвия. Вспомнил, как он вернулся в исходное положение после того, как я случайно сбил наводку. Аппарат, преданный программе, заложенной в него столетие назад, на мгновение пробуждённый к жизни. Так же Мириам Банкрофт пробудила к жизни Поющую ветвь, погладив её.
Древность.
Внезапно я ощутил удушающее давление. Древность была повсюду; казалось, её источали камни виллы «Закат». Старина. Я уловил её дуновение от невозможно молодой и красивой женщины, стоявшей напротив, и к моему горлу подступил комок. Что-то внутри захотело бежать, выбраться на свободу, вдохнуть свежего воздуха, уйти от этих существ, чья память простиралась дальше исторических событий, о которых мне рассказывали в школе.
– Вам нехорошо, мистер Ковач?
Последствия выгрузки.
Я сделал над собой усилие и мысленно собрался.
– Всё в порядке. – Прочистив горло, я посмотрел Мириам Банкрофт в глаза. – Что ж, не буду вас больше задерживать, миссис Банкрофт. Благодарю за то, что уделили мне время.
Она шагнула ко мне.
– Не хотите…
– Нет-нет, не беспокойтесь. Я сам найду дорогу назад.
Путь обратно по хранилищу карт показался бесконечно долгим. Звуки шагов отдавались гулким эхом в моём черепе. Делая шаг за шагом, проходя мимо разложенных на полках карт, я затылком чувствовал пристальный взгляд древних глаз.
Мне очень захотелось курить.
Глава пятая
К тому времени, когда шофер Банкрофта повёз меня обратно в город, небо приняло оттенок старинного серебра. Повсюду в Бей-Сити начали зажигаться огни. На скорости, по моему мнению значительно выше благоразумной, мы зашли в город по дуге со стороны моря, пролетели над древним подвесным мостом ржавого цвета и оказались среди нагромождённых на холмистый полуостров зданий. Шофёр Кёртис никак не мог отойти после общения с полицией. Не прошло и двух часов, как его выпустили на свободу, а Банкрофт уже попросил отвезти меня в город. Всю дорогу Кёртис оставался мрачен и неразговорчив. Это был молодой парень спортивного телосложения, по-мальчишески симпатичный. Я предположил, что слуги Лоренса Банкрофта не привыкли, чтобы правительственные чиновники мешали выполнять их работу.
Я не жаловался. Моё собственное настроение мало чем отличалось от настроения шофёра. Перед глазами ещё стояли картины гибели Сары. Это произошло лишь вчера вечером. Субъективно.
Мы затормозили в небе над широкой улицей. Достаточно резко, чтобы кто-то близко над нами переслал на комсет лимузина протестующий гудок. Кёртис оборвал сигнал, хлопнув ладонью по приборной консоли, и недовольно задрал голову, выглядывая в окно на крыше. Мы опустились вниз с едва ощутимым толчком и влились в поток транспорта, тотчас же свернув налево в узкий переулок. Я начал обращать внимание на происходящее вокруг.
Городская жизнь повсюду одинакова. На всех планетах, где мне довелось побывать, я видел одно и то же: хвастовство и обман, куплю и продажу; человеческая суть как она есть просачивается из-под любой системы, которую громыхающая политическая машина вздумает построить. Бей-Сити, город на Земле, древнейшей из цивилизованных планет, не стал исключением. Все, от нематериальных голографических плакатов, висящих на фасадах старинных зданий, до уличных торговцев с коммуникационными устройствами на плече, похожими на механических ястребов или огромные раковые опухоли, все что-то продавали. У тротуаров останавливались машины, и к ним устремлялись щедрые доступные тела, вальяжно прислоняющиеся к дверям и начинающие торговлю. Так, наверное, происходило с тех самых пор, как появились машины, к дверцам которых можно прислоняться. Над тележками со съестным поднимались струйки дыма и пара. Салон лимузина был изолирован от звука и коммуникационных передач, но даже сквозь стекло чувствовался шум города, пронзительные голоса зазывал и модулированная музыка, насыщенная инфранизкими частотами, воздействующими на подсознание покупателя.
В Корпусе чрезвычайных посланников учат преодолевать человеческую природу. Сначала нужно увидеть сходство, скрытую перекличку, что позволит хоть как-то сориентироваться на новом месте; ну а потом можно искать отличия, изучая мелкие детали.