Холод колол кожу, но это была такая ерунда.
— А как иначе ей защищаться от внешнего мира? — ответил вопросом на вопрос демон, тоже наблюдая, как в моей руке образовывается маленькая лужа из талого снега.
— Но разве ей кто-то угрожает? — непонимающе спрашиваю.
— Все. Своим теплом мы уничтожаем ее.
— А мне кажется, все иначе. Она просто меняет форму. Да, мы уже более не видим ее красоты, не обжигаемся холодом, но не уничтожаем. Возможно, она и не хочет причинять нам неудобства? Поэтому превращается в воду, что, пожалуй, более податлива, чем снег.
— Напрасно ты считаешь, что вода более податлива. Она, как и огонь, такая же непокорная стихия. Ее можно запереть, но нельзя контролировать. Разве ты можешь указать, в какую сторону идти дождю?
— Нет, с этим неплохо справляются, ученые-метеорологи, — улыбнулась Вальтеру.
Мы замолчали. Каждый хотел сказать что-то еще, но находил свое очарование в этом мягком зимнем дне и покое, что дарит он.
Дальний кластер Магического Ордена
— Месяц! Прошел уже чертов месяц, а эти ублюдки так и ходят безнаказанными! — Эдвард мерил комнату широкими шагами, не желая более терпеть промедления.
Ему очень не нравилось, что из центрального кластера не пришло в ответ никаких вестей. В голову молодого мага приходили различные подозрения. Что, если послание не дошло? Или его перехватили? А, может быть, просто не приняли во внимание? Последняя догадка выводила более всего.
— Неужели понял, что самодеятельность влечет свои неприятные последствия? — Магистр, что нынче был в отставке, нежился в кресле своего бывшего кабинета.
Ему нравилось этот предмет мебели. Все, как он любит — мягко, приятно для его сморщенной старой кожи, что скрывалась под подолом длинного форменного балахона. Кларенс, в отличии от Эдварда, совершенно не волновался за задержку ответа, поскольку точно знал, что послание дошло до адресата. Он воспринимал эту ситуацию лишь затишьем перед бурей.
— Даже не скажешь, что она наказуема? Какой-то ты сегодня исключительно добренький, Кларенс. Хочешь обратно в камеру? — в словах мага огня было столько яда, что им можно было бы наполнить целый бассейн.
Хотя тот, впрочем, тут же бы покрылся коркой льда, ведь каменные стены помещения, в котором был расположен штаб их кластера, ничуть не сдерживали холода. Наступающая зима Эдварда волновала в последнюю очередь.
— Не мешай старику радоваться спокойствию, — отмахнулся старый маг.
Он взял с ближайшего столика дымящийся напиток, с гулким звуком отхлебнув горячее содержимое. Сейчас Кларенс уже не был просто пленником, поскольку Эдварду было невыгодно предстать перед Магическим Орденом, как революционер, который свергнул свое начальство. Это могло стоить ему целой жизни. Поэтому старый маг просто наслаждался тихим спокойствием и теплыми ужинами, которыми теперь его кормили исправно.
— Такое ли уж оно спокойствие? — глаза Эдварда сузились, превратившись в две маленькие щелочки.
Плохое предчувствие просто не отпускало молодого пиромана, и он уже даже жалел, что выпустил бывшего Магистра из темницы, задаваясь вопросом: «А, может, это было и не такой уж и хорошей идеей?»
— Кто знает, — пожал плечами старик.
Глава 11.2
Вальтер
В человеческой культуре достаточно много достойных людей, что внесли огромный вклад в ту культуру общества, что существует и поныне. Но мне, словно сопливому романтичному мальчишке, в голову приходит цитата Оскара Уайльда: «Красота в глазах смотрящего». И вот, глядя в светло-голубые очи напротив, я уже не вижу того урода, каким считал себя, будучи брошенным демоном. Понимание того, что кто-то нуждается в тебе так же сильно, как и ты значительно повышает самооценку. По мне, конечно, не скажешь, что я так уж сильно и страдал по поводу отсутствия родни, хотя это и было так, ровно до того момента, пока не почувствовал нахождения поблизости Души. Чуть позже начали проявляться ощущение потерянности и непонимания, кем же мне суждено стать. Возродить Империю демонов? Восстановить диктатуру чудовищ, которым только дай повод вырваться из оков человеческих принципов? Но… разве я не могу поступить иначе? Порой мне кажется, что не только Роктарион должен сидеть в тех цепях. Далеко не только он один.
— Ноа, я хочу отыскать Зверя. Истинного, — делюсь с ней тем самым, о чем бы мне вообще не стоило говорить никому. Лишь догадка, но скольким она может стоить жизни?