Расправила на коленях форменную юбку, и подняла голову, направив свой взор ровно на демона.
— Ты же Видящая, сама посмотри, — устало поддевает меня Заклинатель, вертя в руках яблоко, что я ему принесла в качестве гостинца. Глупо, знаю, но с пустыми руками приходить к тому, кто делиться со мной кое-чем более значимым — считала грубостью.
Я поднялась с кресла и подошла к Роктариону. Ровно на столько, чтобы видеть его сверкающие глаза.
— Ты уверен, что сейчас время? — уточняю, трясясь от нетерпения заглянуть последний раз в прошлое того, кто показывает мне уклад демонов вот уже несколько недель.
С той самой эпичной попытке Вальтера выбить из него правду.
— Потом его может и не быть. Я уже стар, Ноа, и чувствую, как жизненная сила покидает меня. День, месяц, год и все закончится. Я так долго этого ждал, — говорит так, словно его не волнует, когда это случится.
Демон смирился со своей участью и был готов покинуть этот мир. Пустой мир, если учитывать, что он так и не смог найти ни свою Душу, ни ту, что считал возлюбленной. Всего лишь бледные копии, не более. Мне было бесконечно его жаль.
— Хорошо, — киваю и заглядываю в его темный разум, погружаясь в воспоминания.
Демоны во главе с Императрицей на вороном коне, по правую руку от которой и ехал Роктарион, рыскали по лесу в поиске жертв. Сегодняшняя охота вышла никудышной. Парочка трясущихся от страха крестьян, пастух и какой-то хромающий пьяница. Эмоций ужаса эти никчемных людей было мало, чтобы утолить жажду крови демонов. Поэтому они забрели в лес в надежде, что там им попадется кто-то более опытный, способный противостоять отправленным на разведку низшим существам. Цепными собачками демонов была всяческая нечисть, которой мы сейчас называем домовых, леших и других представителей маленького мифического народа.
Но вот прозвучал рычащий зов горна. Охота продолжается!
Роктарион, с позволения Императрицы, бросается с несколькими демонами загонять жертву. Ею оказался молодой человеческий парнишка, что смело отстреливался из лука, защищая себя от нагоняющих демонов. Смело. Но глупо. Демонов было больше. Они загнали парня на небольшую полянку, где он и слег, держась за раненое плечо, которое успел попробовать на зуб один из низших.
— Позвольте, моя Императрица, я сделаю все сам? — Роктарион слез с коня и преклонил колени перед демоницей.
Та даже не удостоила его взглядом, не сводя своего с обреченного парня.
— Я сделаю все сама, — прозвучал ее голос, вызывая в демоне трепет. Словно мед, горький, но дарящий наслаждение. Наслаждение через боль.
Императрица, не слезая с коня, движется по направлению к юнцу, останавливаясь прямо перед ним и… И подает ему руку! Уму непостижимо, самая кровавая из правительниц только что оказала небывалую честь обычному человеку!
Но тот, не оценив подобной милости от палача, не принял руку, самостоятельно поднявшись на ноги, и заговорил с демоницей. Никто не смел слушать разговор самой Императрицы, а он состоялся, поэтому Роктарион так и не узнал, о чем была речь. Лишь мог отслеживать стремительную смену эмоций на лице юнца: ненависть, недоверие, благоговение и… Что это? Восхищение? Демону было сложно понять, с чем может быть связана эта мерзкая приторная эмоция, ему она была не по вкусу. И когда Императрица вернулась, оставив в живых парня и отозвав Охоту, еще долго мучился мрачным предчувствием чего-то неприятного. И оно наступило. На следующий день Императрица официально во всеуслышание заявила, что запрещает демонам выходить на Охоту. Взамен она организовывала бои, где главным призом стала Свобода.
И только спустя долгие годы, когда был созван последний бой, Роктарион заметил в своре претендентов того самого выжившего юнца, коего помиловала Императрица. И начинал понимать, с чем было связано его предчувствие, так долго не отпускающее его из своих тисков сомнений и страха. Имя того, уже давно не юноши, Луксар. И он далеко не просто человек, как показала практика.
Я вынырнула из воспоминаний демона рывком, пораженно всматриваясь в его не дрогнувшее лицо. Получается, они тогда чуть не убили Луксара! Страшно подумать, какой бы был мир сейчас, случись тогда это. И не факт, что Вальтер бы вообще существовал. Последняя мысль взволновала более всего.
— Спасибо, — все же искренне поблагодарила Заклинателя я, понимая, что этим воспоминанием он и уничтожает себя.
Постоянно прокручивая у себя в голове те события, мужчина все больше и больше погружается в пучину отчаяния и одиночества. И все, что я могу ему сказать — спасибо. Как же неравноценно.