Она схватила его за подбородок и заставила посмотреть себе в глаза.
– Как найти «Яну», ваше высочество?
– В-ветряной б-б-барабан, – выдохнул принц. – Постучи.
Ноэль отпустила его и стала озираться. В других городах ветряной барабан всегда висел где-то на берегу…
Вон он! В восточной части набережной. Всего в нескольких кварталах. Над набережной расцветало соленое утро.
Ноэль поднялась. Мыщцы словно посыпали толченым стеклом. Но, шаг за шагом, она добралась до барабана. Рядом с ним висел молоток. Изо всех сил надеясь, что он заколдованный, Ноэль дотянулась до него и ударила. Потом еще и еще.
Она лупила в барабан изо всех сил, словно выколачивая из него свои горести, ошибки и саму душу, и одновременно пыталась придумать план. Потому что этого у нее было не отнять – умения просчитывать свои шансы и слабые места противника и выбирать подходящие условия для сражения.
В этот раз задача была сложнее обычного, потому что Сафи еще никогда не похищали марстокийцы. Но у любой задачи есть какое-нибудь решение, если как следует поискать.
Ноэль собиралась разыскать Сафи любой ценой. Наплевав на сложности, как сейчас плевала на ноющие от боли мышцы рук и дрожь в коленях. Она знала, что разыщет Сафи и больше ее не отпустит.
Потому что сестры – навсегда. Друг за друга – до конца.
Ме-верушта.
Когда приплыла «Яна», Мерик был без сознания. Когда его принесли в Божий дар, к Колодцу истоков, принц почти не дышал. Лишь на следующий день он узнал, что его команда оставила Ноэль позади. Она убедила Хермина, что беспокоиться не о чем и что за ней «зайдут кое-какие люди», с которыми «назначена встреча в трактире». Что якобы эти люди помогут ей отбить Сафи у марстокийцев.
Многое оказалось для Мерика новостью тем утром, когда он очнулся у Йориса на матрасе возле входа в капитанскую каюту. Он узнал, что принц Леопольд бесследно исчез, и никто не знал, где его искать. Наследник империи прятался в Божьем даре, однако посреди ночи словно испарился.
Мерик также узнал, что его тетка жива, поскольку именно она привела его в чувство при помощи Колодца истоков. Правда, она не стала дожидаться, когда он придет в себя, и отправилась в монастырь сообщить о пробуждении нубревенского Колодца.
Принца не слишком удивило, что она уехала. Он был искренне, оглушительно благодарен всем добрым силам, что Иврена жива, однако он также был в ярости, что она его снова покинула. В час, когда весь мир вокруг рушился, она променяла его на своих каравенских жрецов.
Но сильнее всего Мерика злило, что ему это по-прежнему небезразлично. Ярость была бессмысленной и неразумной, и пора было научиться реагировать иначе: Иврены никогда толком не было рядом в его детстве, так с какой стати она должна была оказаться рядом пятнадцать лет спустя?
Она оставила Хермину кучу целебных мазей для Мерика, чтобы он их наносил на раны несколько раз в сутки. Они должны были стереть шрамы от разрушения. И в первый день Мерик старательно мазался жижицей с запахом лимонной мяты. Раны на руках, ногах, груди стали заметно меньше ныть.
Но к концу первого дня он передумал. Он захотел, чтобы шрамы остались как напоминание. Как память о брате, которого он навсегда потерял.
Последняя новость тем утром пришла из Ловатца.
– Отец просит вас вернуться домой, – сказал Хермин, передавая, что услышал по Нитям. – Хайет брошен в тюрьму за измену, ваше высочество, как и остальные. Король Серафин хочет, чтобы вы вернулись и присутствовали на казнях.
Хермин аж светился от гордости, когда это произносил. Мерик знал, что ему тоже положено радоваться. Как-никак, справедливость восторжествовала. Его ждали дома, и ему предстояло вернуться героем. Разве не об этом он мечтал всю жизнь?
Но сейчас это казалось пустым.
Без Куллена все казалось пустым. Еда стала безвкусной, лучшая из компаний не радовала, солнце не грело. Мерик мог думать только о Сафи. Нужно было ее найти.
Он потерял брата. Нельзя было потерять еще и ее.
Ноэль осталась в Лейне – значит, она собиралась искать Сафи. И ему отчаянно хотелось присоединиться к поискам. Однако принц не мог оставлять приглашение короля без ответа. Наверняка был способ убить двух зайцев – поехать в Ловатц и одновременно помочь Ноэль. Но как?
Спустя два дня после пробуждения – и три дня спустя после гибели Куллена – Мерик и Хермин отправились через мертвый лес к нихарской бухте. Мерик шел мимо бледных стволов с вычурно закрученными ветвями и чувствовал, как его самого с каждым шагом скручивает от горя; как оно пульсирует у него в затылке и за глазами. Спустившись в ущелье и переступая через мертвых птиц, он едва не позволил горю пролиться из глаз наружу. Потом они сели в лодку, и Хермин повез его к военному кораблю, а волны бились о дерево бортов.