Я проверила карман. Кристалл записи был на месте. Оставалось только отправить то, что было на нем. Лежа сегодня после кошмара без сна, я вдруг вспомнила, что мамины родители жили в Линсте — небольшом городке на севере. Мы с ними почти не общались. Впрочем, мы вообще во времена моего детства ни с кем не общались. Даже дом наш стоял на окраине, особняком от остальной деревни. Так родители пытались уберечь меня от любопытных глаз. Но и это не помогло. Кто-то все же донес, что в деревне живет слепая девочка. Знала бы, кто, задушила бы собственными руками, и тела бы потом не нашли. Уже допивая на кухне утренний лаффе, я решила попытать счастья и отправить запрос в Линстский архив. Вдруг родители с братом переехали туда. Конечно, можно было бы сделать это из дома, передатчик у меня имелся, но с общего пункта отправки было как-то спокойнее.
Лужи и грязь под ногами не давали идти быстро. И хотя я не видела их, но слышала противное хлюпанье под ногами. Хорошо, хоть сапоги были добротные и не промокали. Когда я добралась до пункта связи, там уже собрался народ. Перешагнув порог, остро ощутила сначала чужое любопытство и тут же — страх. Остановилась, переводя дыхание. С прошлых посещений я помнила, что здесь три окна. От ближайшего ко мне темное пятно медленно пятилось назад. Иногда репутация видящих была на руку — не придется стоять в очереди.
Я решительно подошла к окошку и положила на стойку круглый кристалл записи и бумажку с адресом.
— Мне нужно отправить вот это.
В комнате воцарилась мертвая тишина. Даже передатчики, казалось, перестали мерно попискивать и затаились. От оператора пришла волна удивления, смешанного со страхом и любопытством. Я слышала, как зашуршала бумага, — мой заказ приняли. Ждать пришлось недолго.
— Ваше сообщение отправлено, — дрогнувшим женским голосом произнес оператор. — Приложите ладонь к терминалу для оплаты.
Я уже предвкушала эмоции людей, что притаились за спиной. С трудом пряча улыбку, медленно, палец за пальцем, сняла перчатку, сжала и разжала кулак, разминая кисть. По спине тут же прошелся мороз — ужас, исходящий от посетителей и операторов пункта. Но была еще одна эмоция, которая меня удивила, — любопытство. Детское. Я чуть повернула голову, но, конечно же, не смогла разглядеть того, кому оно принадлежало. Ладно, хватит разыгрывать спектакль. Мне тоже не доставляло особого удовольствия находиться среди всех этих людей с их страхами, низкими мыслями и желаниями. Я приложила ладонь к терминалу оплаты. Он негромко пискнул. Кожа слегка нагрелась, и по ней прошелся вихрь тонких иголочек. Но это длилось мгновение.
— Оплата принята, — сообщила оператор недовольно.
— Спасибо, — я медленно натягивала перчатку.
Ответом мне стала тишина. Что ж, не привыкать.
Оказавшись на улице, я с удовольствием вдохнула полной грудью стылый весенний воздух. Как из затхлого подвала выбралась. Домой возвращаться не спешила. Там меня ждали только одиночество и недовольство Тайрин. Но когда рука коснулась дверной ручки, я ощутила присутствие кого-то еще, точнее его удовольствие, а перешагнув порог, услышала смех и голоса: один — домработницы, а второй — …
— Айрис, — констатировала я факт, закрыв за собой дверь и почувствовав запах мясного пирога и чая.
— Эста Рин, — испуганно ответил курьер, словно его застали за чем-то постыдным. Впрочем, и такое могло быть. Я же все равно ничего не видела.
— Чем обязана? Опять кого-то убили или ограбили? — холодно спросила, не спеша раздеваться.
Айрис ответил не сразу.
— У нас есть подозреваемый по последнему делу. Вам необходимо присутствовать при его допросе.
Прежде чем ответить, я выдержала паузу, словно раздумывала, стоит ли ехать.
— И чего вы ждете, Айрис? Или предпочитаете остаться здесь и развлекать мою прислугу?
Злость Тайрин вспыхнула огненным цветком. Раздражение курьера слегка кольнуло меня. А вот его смущение ласково скользнуло по коже и тут же растаяло.
— Идемте, — произнес Айрис сквозь зубы.
Жутко не хотелось снова выходить на улицу. Я так мечтала залезть под горячий душ. Но увы, долг… От него никуда не деться.
В отделении городской полиции как всегда было суетно. Эмоции сотрудников, свидетелей и подозреваемых смешивались в непередаваемый коктейль: злость, страх, усталость, недовольство, апатия. Меня провели в кабинет Оллира, где я смогла, наконец, незаметно выдохнуть.
— Эста Рин, добрый день, — поприветствовал меня следователь. — Айрис не отвлек вас от важных дел?
— Нет, что вы. Я была абсолютно свободна, — светским тоном ответила я.
— Жаль, — вздохнул Оллир, заставив меня хмыкнуть.
— Говорят, у вас есть подозреваемый по делу убитого мага.
— Есть. Он ждет допроса.
Я принялась расстегивать пальто. Вешалка стояла слева. Это я хорошо помнила. Шляпку пристроила на верхний крючок.
— Просветите, кто он? Или она?
— Это он, — живо откликнулся Оллир. Смазанным темным пятном он сидел за столом на фоне окна. — Калин Лойр. Шестнадцать лет. Ученик убитого.
Я чуть склонила голову на бок, выражая удивление и сомнение. Уж слишком юн. Впрочем, мотив мог быть вполне очевиден — жестокость учителя. Я бы своего наставника с удовольствием отправила на вечное общение с предками.
— Что-то не так? — следователь заметил мою реакцию.
— Ученик убил учителя, — произнесла я спокойно.
— И? — не понял Оллир.
Я не стала дожидаться, когда мне предложат стул, поэтому прошла и устроилась на том, что всегда стоял перед столом следователя.
— Как это вяжется с тем, что убитого с убийцей связывал какой-то заказ?
— Дело в том, что личность Лойра не так проста, — пятно напротив меня покачнулось. — Он не был зубрилой и вообще был далек от образца ученика.
— Это повод подозревать его в убийстве? — усмехнулась я, закидывая ногу на ногу.
Оллир помолчал пару секунд. От него пришла волна досады. Настолько легкая, что я засомневалась, а не показалось ли мне.
— Лойр был замечен в краже артефактов. Ничего опасного. Так, по мелочи. А еще он однажды исправил свои отметки в журнале. И теперь находится на грани отчисления.
— Все еще не вижу связи. Он был на грани отчисления и заказал убитому артефакт? — усмехнулась я. — Я, конечно, могу предположить, что убил он мага, чтобы не платить. Потому что подобные услуги весьма недешевы. И все же…
— Катир Алий тоже не был образцовым педагогом, — сообщил следователь. — Когда-то он преподавал в столичной Академии Магии, а пять лет назад переехал в наш город и устроился в магическую школу.
— Почему нет? Устал от столичной жизни. Захотелось покоя и умиротворения, — пожала я плечами.
— Отнюдь, — легко разрушил мою версию Оллир. — Он брал взятки.
— И до сих пор был жив и не на горных шахтах? — удивилась я.
— Дело в том, что Алий был каким-то дальним родственником ректора Академии. Поэтому это дело быстро замяли, а его самого сослали к нам в Номин.
— Здесь он тоже брал взятки?
— Неизвестно. Но у него были частые конфликты с учениками и их родителями, а также с некоторыми преподавателями. Да и вообще Алий был нелюдим. С соседями не общался. Подружки у него не было. Впрочем, как и жены и детей.
Я задумалась. Жизнь убитого сильно смахивала на мою. Вот только мне приходилось так жить, а что заставило его сделать выбор в пользу затворничества? Явно пристрастие к темным делишкам. Вполне возможно, что этот маг торговал запрещенными артефактами. И все же мне было непонятно…
— Какой, по вашему, артефакт ученик мог заказать убитому? — спросила я, склонив голову на бок в ожидании ответа.