У двора прохаживались соседи, привлеченные вестью о смерти, обсуждали несчастье, постигшее молодого Эхуда. Все они сходились на мысли, что рок преследует их семью. Абд послушал бы еще, но заметил, как в распахнутые ворота прошел хромой старик. Тот самый, что просил милостыню на базаре - но теперь он выглядел уважаемым человеком: в чистой дорогой одежде, с дорогими украшениями, только сума осталась прежней. Мальчик последовал за ним, изнывая от любопытства.
На пороге гостя встретила все та же заплаканная служанка. Она низко поклонилась и сказала:
- Господин Хордус, хозяин велел мне, если... когда... - она всхлипнула.
- Я знаю. Можешь остаться здесь, если тебе тяжело. Я, - старик оглянулся и заметил раба, - возьму его.
- Его? Но это же лишь...
- Он подходит, - оборвал возражения Хордус. - Возьми вот.
Абд подхватил увесистую суму, оглянулся на женщину и, дождавшись ее кивка, прошел в дом. Вслед за неизвестным, но, наверное, важным стариком он поднялся на второй этаж, в покои Эхуда. Слуги ничего не трогали, поэтому хозяин так и лежал в постели, ожидая, когда соберутся родичи и священники. Абд видел мертвых и раньше, поэтому лишь скользнул взглядом по телу, сосредоточив все внимание на Хордусе. А тот, бормоча то ли молитвы, то ли проклятия, ходил по комнате, трогал немногие вещи - будто слепец.
- Мальчик, дай мне нож.
Абд оглянулся, но на столе не было ничего, кроме свечи. Старик нетерпеливо прищелкнул пальцами и указал на суму. Среди свитков и письменных палочек обнаружился изогнутый кинжал - тяжелый, тускло-серый.
- Ты не боишься крови, мальчик?
- Н-нет, - запнулся на миг Абд.
- Тогда помоги мне.
Тёмные ладони легли на горло, показывая, как надо держать, и Абд повторил их движение. Под пальцами ощущалась холодная, твердая плоть, от этого он чувствовал себя испачканным, но не отнимал рук.
Кинжал легко разрезал кожу, рассек мышцы и вызвал поток густой, ленивой крови. В открывшуюся рану лег сверточек из ткани. Намок, набух и потемнел, останавливая кровотечение. Заклинатель - Абд не сомневался, что странный нищий имел дело с запретным колдовством - ловко сшил рану шелковой нитью и перешёл к груди. Ребра разошлись с громким хрустом.
- Подай-ка мне посудину.
На подставленное блюдо плюхнулся комок. Сердце. Абд боялся шевельнуться, чтоб не нарушить сосредоточенное молчание старика. Зудела спина, но он стоял ровно, не в силах отвести взгляд от темного зева грудины.
- Интересно?
- Нет! - зажмурился Абд.
- Можешь смотреть, мальчик, ты мне не мешаешь. Ты знаешь, что я делаю?
Он отрицательно качнул головой.
- Удаляю кровь и важные органы. А зачем?
- Чтобы... Колдовать?
Заклинатель расхохотался, на миг прекратив ковыряться во внутренностях.
- Что ж, мальчик, можно и так сказать. Я сделаю так, что тело твоего хозяина будет готово к следующей жизни.
Абд вздохнул с облегчением: от матери он слышал о бальзамировщиках - людях, занятых подготовкой к смерти. Теперь все виделось иначе - и образ нищего, и уважение рабыни, и даже кинжал.
- Смотри, какая печень... Эхуд любил вино?
- Я не знаю, - соврал раб, частенько бегавший в лавку.
- Ну, это неважно. Принеси мне воды.
Вымыв руки и накрыв грязную постель покрывалом, старик спустился вниз, к ожидавшей его семье. Мириам оставила мужа и его родичей, подошла совсем близко к старику и спросила:
- Господин Хордус, все ли сделано?
- Половина. Не знаю, как всё пройдёт, - нахмурился бальзамировщик. - А это твой сын? Красивый ребёнок.
- Спасибо, - вспыхнула женщина, загораживая малыша лет трёх спиной. - Мы можем подняться?
- Да. К усыпальнице меня проводит... - старик кивнул на Абда, - этот раб.
За стенами города небо раскинулось во всю ширь, от края до края, оставив земле узкую полоску. Будто изнемогая от тяжести небес, гнулись невысокие деревца, уступали место кустарникам. По разбитой дороге шагалось легко, Абд даже представил, что уходит из города навсегда, возвращается домой, вот и затянул одну из песен, которые пела мать.
- Помолчи, - оборвал его спутник.
Больше Абд не мечтал. Шёл впереди, высматривая скалистые холмы, в которых многие семьи устроили склепы.
Пришлось потрудиться, чтобы войти внутрь - мальчишка толкал валун, заграждающий вход, упирался ногами, раня их до крови, а Хордус терпеливо ждал, не сделав и попытки помочь. В пещере, прямо на выдолбленных в камне полках, лежали предки Эхуда. Ближайшие уже давно обратились в прах, но их пока не трогали, предпочитая сносить новых жильцов в глубь тёмного коридора.