- Эра харел… гилан’хим банал’вен*…
- Что-то про ужасного мага, а дальше я не поняла, - тихо вздохнула Эллана.
Внезапно взгляд Мерриль обрел осмысленность. Она повернула голову к соседу и прорыдала:
- Ма солас эна мелана дин’ан!**
В ее голосе было столько злости и боли, что Адвен невольно отшатнулся, испуганно прижав уши к голове.
- Эмма хамин, леталлан. – Эллана подсела к магессе с другой стороны и обняла ее за плечи. – Дин нумин. Мала эмма эт.***
Мерриль прильнула к ней, не переставая рыдать, и охотница принялась успокаивающе поглаживать ее по плечам. Она посмотрела было на Сурану, но тот, едва поймав ее взгляд, отвернулся. Он чувствовал себя чужим, инородцем, едва ли не иной расы, слушая эту малопонятную речь. Стыд незнания перемешивался в нем с отвращением к дикарским обычаям долийцев, которые, помня из древнего языка в лучшем случае пару сотен слов, кичились ими, думая, что разговоры на непонятном другим наречии придают им мудрость и таинственность. В обществе долийцев у Адвена просыпалась неприязнь и какая-то совершенно неуместная печаль, поэтому сейчас он бы с удовольствием оказался где-нибудь подальше отсюда, желательно с увлекательным дневником Петрис в руках.
- Ма сераннас, - тихо проговорила Мерриль, наконец отрываясь от Элланы и утирая слезы. – Я не хотела… просто до сих пор не могу поверить, не могу смириться…
- Ну вот, теперь я хотя бы могу с тобой разговаривать, - мрачно заявил Сурана. Обиженный тычок от Элланы настиг его и за спиной магессы.
- Адвен… – Та наконец развернулась к нему. – Эра серанна-ма****. Прости, что не послушала тебя… Ты был прав насчет Хранительницы. Она… она…
- Успокойся. – Смягчившись, маг пододвинулся обратно и похлопал ее по руке. – Все позади. Правда же?
- Правда. Все кончено. Для всех.
Голос ее звучал неожиданно низко и тяжело.
- И… что же произошло?
Мерриль отвела глаза.
- Теперь я понимаю, что Творцы благословили Терона. Он не дожил до этого страшного дня.
- Что случилось, Мерриль? – Беспокойство Адвена усиливалось. В таком жутком состоянии он свою соседку еще не видел.
- Я… все расскажу, леталлин. Только можно… воды?
Залпом выпив чуть ли не полкувшина воды, долийка наконец начала рассказывать – непривычно медленно, как будто говоря не о своих приключениях. Пока она говорила, Эллана осторожно перебралась поближе к Суране и крепко сжала его руку. В определенный момент эльф тоже прижался к ней, мысленно благодаря Создателя за то, что хоть сейчас он успел кого-то спасти.
Мерриль – хвала Андрасте, не одна, а в сопровождении Хоук и ее друзей – все-таки вернулась в ту пещеру на Расколотой горе, чтобы снова попросить совета у демона. Долийка отметила, что клан на нее смотрит уже не просто с опаской, а почти с ненавистью – и что Хранительницы с ними не было. Маретари проследовала за своей бывшей ученицей в пещеру, где призналась, что добровольно впустила демона в свое тело – чтобы он не мог овладеть Мерриль и обрести подлинную свободу. Долийка отметила, что Хранительница и правда говорит и действует по-другому, нежели раньше – стало быть, демон, пребывая в ее теле, сумел изменить ее изнутри, пусть даже Маретари сопротивлялась ему и сохранила остатки рассудка. Хранительницу – теперь уже демона гордыни – пришлось убить, но это было не единственным потрясением для Мерриль.
Узнав о смерти Хранительницы, преданные ей долийцы дали чужакам бой. Напрасно Хоук и Фенрис просили их остановиться: с тем же успехом можно было стоять на пути разъяренного бронто. Мерриль колдовала с трудом, посох дрожал в ее руках: долийка просто не могла поднять оружие против соклановцев, пусть и тронутых умом. Зато клейменый эльф сражался за троих, буквально озверев, когда ферелденка была тяжело ранена. В итоге долийцы все-таки сдались, но от клана осталось меньше половины, в основном женщины, старики и дети. Почти все охотники и воители, преданные Маретари и так же слепо следовавшие демонической воле, погибли от рук чужаков. Тех, впрочем, это мало интересовало: Фенрис, последними словами обругав Мерриль за то, что та подвергла их – точнее, Хоук – такой опасности, напичкал любимую женщину целебными зельями, и они с Себастьяном понесли ее домой. Сама долийка послушно следовала за ними до тех пор, пока ее не развернули в Нижний город, уже не слушала обращенных к ней фраз и ни на что не обращала внимания. Такого кошмара ей переживать еще не доводилось.
- Столько крови… – бормотала девушка, обхватив себя руками. – Ни в одной битве, ни в одном кошмаре не видела столько крови. Все… Терат, Фенарель, Инерия, мастер Айлен… все погибли… и все из-за меня…
Мерриль кусала губы до крови, и тоненькая алая струйка уже начала ползти к ее подбородку, но никто даже не подумал сказать девушке об этом. У Элланы по щекам текли слезы, но она молчала, только стискивая руку Адвена все сильнее. Сам Сурана, несмотря на все свое равнодушие к долийцам, тоже был в ужасе. Сложно было сказать, кто виноват в произошедшем больше – Хранительница, демон, сама Мерриль или все-таки клан, и при не-одержимой Маретари не очень-то дружный и приветливый. Однако маг понимал, что окажись он в ситуации Мерриль, доведись ему сражаться против тех, кто его взрастил и воспитал, он бы точно сошел с ума. Поэтому Адвен понятия не имел, чем он может утешить долийку. У нее и так уже ничего не осталось.
Все трое сидели и молчали, не зная, что сказать и как облегчить ситуацию. Первой, сглотнув слезы, все-таки заговорила охотница:
- Ир абелас, Мерриль. Я оплакиваю их участь, несмотря ни на что.
- Несмотря ни на что… – эхом отозвалась магесса, даже не задумавшись над этими словами. Вдруг ее лицо исказилось в гневе.
- Это все моя вина! – закричала она, мгновенно преображаясь из разбитой хрупкой девушки в фурию. – Не будь я так слепа, так уверена в том, что дам новое знание своему народу, может, ничего этого и не было бы!
- Не все так просто, Мерриль… - осторожно заметил Адвен, не отвергая ее правоту.
- И это проклятое зеркало! Не будь его в том самом проклятом месте, Терон и Тамлен сейчас были бы живы! О, фенедис ласа*****! Терон…
Магесса вскочила на ноги и выбежала из лачуги. Эльфы сориентировались почти одновременно и бросились вслед за ней в соседний дом, где жила долийка. На пороге их застал врасплох оглушительный звук разбивающегося стекла.
- Мерриль! – инстинктивно выкрикнул Сурана, уже понимая, что она сделала. Затем осторожно зашел в комнату и в очередной раз за последний час вздрогнул.
В массивной оправе элувиана теперь была лишь обратная сторона рамы. Перед ней на полу лежали десятки осколков разного размера. Мерриль стояла на коленях перед разбитым зеркалом, впиваясь коленями и ступнями в кусочки мутного стекла и совершенно не замечая этого.
- Прости меня, Терон, - прошептала она. – Прости, Тамлен. Прости, Хранительница. Простите все.
Адвен молча развернулся и вышел вон.
Комментарий к Тайное становится явным
Концентрация эльфийских слов в этой главе настолько зашкаливает, что непонятно, как у автора еще уши не вытянулись и не заострились.
* Демон-маг - путь, уводящий в сторону (эльф.)
** Моя гордость привела к смерти! (эльф.)
*** Успокойся, подруга. Не плачь. Теперь ты в безопасности (эльф.)
**** Прошу прощения (эльф.)
***** эльфийское ругательство
========== Провожая мертвых ==========
Случившееся с Мерриль несколько выбило Сурану из колеи. Во-первых, теперь за ней нужно было следить еще пристальнее – к счастью, в этом ему помогла Эллана: долийки смогли найти общий язык, а причиной их знакомства с Адвеном магесса пока не интересовалась. Во-вторых, случившееся и впрямь было чудовищно. В памяти эльфа всплыли страшные картины, виденные им в Круге: зачарованные демонами храмовники, одержимые маги, кровь и мертвые тела… Ну и, в-третьих, Сурана был удивлен тем, что случилось со злосчастным зеркалом. Мерриль расколотила его, однако ничего не произошло, никакого энергетического всплеска. Да и сам факт – долийка уничтожила то, ради чего пожертвовала чуть ли не всем. А ведь Долг в Тени в свое время уверял эльфа в том, что она непременно достигнет успеха…