- А почему ты оттуда ушла?
Этот вопрос Адвен давно порывался ей задать, понимая, что девушка вряд ли на него ответит. Мерриль, однако, все же отозвалась, изменившись в лице:
- Я же тебе говорила – мы с Хранительницей не сошлись во мнениях по одному вопросу.
- По какому? – простодушно настаивал Сурана.
- Я не могу тебе сказать, леталлин. Прости.
- Что такое «леталлин»?
- Это означает «друг из моего клана».
- Но я же не из твоего клана.
- Теперь мой клан – эльфинаж, - грустно улыбнулась долийка. Тихая печаль в ее голосе прибавила ей немного очарования. Сжалившись, эльф решил приостановить допрос:
- Прости, Мерриль. Наверное, я слишком много спрашиваю.
- О, нет, нет, - торопливо замахала она руками. – Все в порядке, Гаррет. Ты очень добрый. Всегда готов меня выслушать.
«Разумеется, готов, потому что мне нужны сведения. Создатель. За что мне это?»
- Я всегда рад поговорить с тобой. Вдобавок я тут новичок, а ты уже многое знаешь о Киркволле.
- Я? Митал анаст, тебе лучше спросить Варрика, если тебе что-то нужно. Я все путаю и забываю.
- Всегда лучше иметь дело с сородичем, чем с каким-то незнакомцем, правда?
Мерриль улыбнулась, не догадываясь о том, что Адвен опять соврал. Несмотря на презрительный тон, который он порой приберегал для шемленов, иметь дела Сурана все-таки предпочитал с людьми: городские эльфы обычно умели только ныть и жаловаться, а долийцы, кривившие нос при виде чужаков, не интересовались ничем, кроме своего утерянного прошлого. С людьми, хотя среди них и встречались мерзавцы и чудовища, в целом было проще. К гномам эльф относился в целом неплохо, но их жажда наживы была ему неприятна; косситов же он побаивался из-за их высокого роста, могучего сложения и сурового взгляда исподлобья. Поэтому нежелание Сураны разведать обстановку в лагере кунари было продиктовано не столько конспиративными соображениями, сколько собственным страхом. Даже банда вооруженных до зубов головорезов в Клоаке вызвала бы у него меньше эмоций, чем пара разгневанных косситов.
- А эльфинаж Денерима – какой он? – тем временем поинтересовалась долийка. – Ты о нем рассказывал не так уж много.
- Да нечего особенно рассказывать, - пожал плечами Адвен. – Бедно, грязно, лужи по колено, венадаль весной цветет. Все.
- Совсем-совсем все? Там хуже, чем у нас?
- Не хуже и не лучше. Все эльфинажи одинаковы. Я как-то встречал эльфа из Хайевера – у них все точно так же.
Сурана изо всех сил старался, чтобы его голос не звучал глухо и отрывисто. Он живо помнил, как, спотыкаясь от волнения, бегал по эльфинажу, спрашивал всех, где Дилуин и Гетон, волком смотрел на встречных тевинтерцев… Когда выяснилось, что он опоздал, и его родители в числе других несчастных уже отправились на рынок рабов в Империю, Адвен вырвал из рук Алистера меч и раскромсал сдавшегося на милость Стражей тевинтерского магистра на множество кусков. Ни до, ни после этого эльф никогда не сражался с таким остервенением. Все убежище работорговцев было забрызгано кровью, во все стороны летели ошметки плоти, а он никак не мог остановиться, словно смерть тевинтерца могла что-то изменить. Ревущего, словно раненый медведь, Сурану с трудом оттащили от того, что осталось от магистра, и эльф еще долго рыдал на коленях у понимающей Винн. То, что они спасли большинство жителей эльфинажа, Адвена не интересовало. Прошло не меньше месяца, прежде чем его снова стало интересовать хоть что-то – и много больше времени, прежде чем он смирился со своей потерей. Однако само воспоминание о денеримском эльфинаже, пропитанным духом смерти и кровью порождений тьмы, до сих пор бросало его в дрожь.
- Жаль, - пробормотала Мерриль. – Я думала, везде все по-другому.
Сурана промолчал. Отвечать не хотелось.
- Я что-то не то сказала?
- Нет, все нормально. – Он улыбнулся. – Еще чаю?
- О, спасибо! Это не будет слишком грубо с моей стороны – попросить еще чашечку?
Пауза заполнилась остывшим мятным чаем, в котором эльфы топили свои мрачные воспоминания. Он послужил прекрасным окончанием разговора, неприятного для них обоих.
Комментарий к Обмен полуправдой
Дилуин и Гетон - реально присутствующая в DA:O семейная пара, гости на свадьбе Стража-Табриса и старые друзья его/ее матери Адайи. Кто сказал, что у них не было собственных детей? :)
========== Орудия в руках Создателя ==========
Свое обещание обеспечить Томвайза работой до конца жизни Хоук пока не сдержала, и главный производитель ядов в Клоаке откровенно скучал. Сурана, для вида возмущаясь безденежьем, воспользовался моментом отдыха и решил составить для себя карту подземелий Киркволла. В Нижнем городе он уже свободно ориентировался, Верхний тоже кое-как изучил, а вот тайные ходы и выходы Клоаки пока были для него загадкой. Однако при помощи кое-каких сведений, невинного допроса Томвайза и умелого пера Адвен сумел составить более-менее подробную карту.
Один из проходов, находящийся неподалеку от лечебницы Андерса, вел в Казематы – целитель всегда возвращался оттуда в компании одного-двух бледных от волнения учеников из Круга. Соваться туда эльф не собирался – во всяком случае, без должной подготовки и хотя бы пары человек подкрепления. Несколько точек были облюбованы контрабандистами, визит к которым тоже был бы весьма опасен для жизни. Один проход никогда и никем не использовался: более того, его обходили стороной с каким-то суеверным ужасом. Подобравшись к таинственному коридору поближе, Сурана почувствовал присутствие сильной магии. Это возбудило его интерес, но не настолько, чтобы согласиться лезть в явную ловушку. Изучение странного места следовало отложить на потом.
Три оставшихся прохода эльф все-таки решился обследовать. Один из них был завален мусором и вел в тупик. Другой был заселен агрессивными нищими, с которыми Адвен еле-еле умудрился договориться по-хорошему. Зато визит в третий оказался весьма многообещающим.
Сдерживая кашель и подступающую тошноту от жуткой застоявшейся вони, Сурана стоически продвигался вперед по узкому проходу. Потолок был низким, и Адвен не бился о него головой только потому, что сам был невысок ростом даже для эльфа. Настроение у него было преотвратное. «Долбаные трущобы, долбаная Клоака, долбаный Киркволл, долбаные тайны…»
Внезапно впереди послышался запах, бьющий в нос любому магу Тедаса. Среди вони и грязи Сурана почувствовал нежный и дурманящий аромат лириума.
- Ты позоришь нас всех, Варнелл.
Вжавшись в стену, эльф подкрался поближе и увидел невдалеке два силуэта: мощной мужской фигуры в доспехах и хрупкой женщины. Голос, на удивление резкий и холодный, принадлежал ей.
- Я храмовник, - хрипло отозвался мужчина. Запах лириума на мгновение поблек, затем появился снова – очевидно, боец приложился к склянке с порошком. – И мне тоже полагается доля за участие в деле.
- Грязная скотина.
Храмовник только ухмыльнулся.
- Не всем же быть чистенькими церковниками, преподобная мать.
Эльф удивленно поджал губы. Ни одна служительница Церкви на его памяти не выражалась подобным образом. «Воистину, в этом Киркволле все не как у людей» – мысленно ругнулся он.
- Этот лириум не для одного тебя, Варнелл. Представляешь, что будет, если рыцарь-капитан не получит свою дозу?
- Он ее получит. Мы не экономим на лучших.
- «Мы» – это не ты, псина, - с ненавистью выплюнула преподобная мать. – Если ты действуешь заодно с Церковью, это еще не значит, что тебя коснулась длань Создателя.
- Вами он тоже побрезгует.
- Как ты смеешь! – Сурана ожидал, что церковница влепит ему пощечину, но смачного удара не последовало: очевидно, такая наглость была ей даже отчасти приятна. – Воистину, ты слишком распоясался, Варнелл. Нам стоило поискать более благочестивого слугу Создателя для нашего дела.
Храмовник разразился неприятным хриплым хохотом:
- А, теперь мы заговорили о благочестии?
- О нем никогда не следует забывать, - назидательно заявила преподобная мать. В ее голосе звенела сталь. – К чему бы нам ни пришлось прикоснуться, на что бы ни пришлось пойти – все это мы делаем во имя Создателя.