— Завтра мне нужно в Вигнолийский лес. Поеду один, конечно. Обманка-то одна, — сообщил я Никеру. — Дядюшка Вилли соблаговолил поведать насчет сверхпрочной кожи. Надо бы ознакомиться с образцами. Вернусь к вечеру.
Поэт перестал барабанить марш пальцами по деревянному столу и посмотрел на меня с укоризной.
— Ты снова рискуешь, Арт.
— Рискую, но потом риска будет меньше.
— Но это неправильно! — Никер хотел ударить ладонью по черной столешнице, но передумал. — Если тебя убьют завтра, то какой прок от твоих далеко идущих планов?!
Не только поэт не понимал меня, но и многие другие. Я готов рискнуть один раз, чтобы потом, попадая в переделки, многократно сохранить себе жизнь. Это логика обычного землянина, человека технологического мира, привыкшего думать о будущем. Почти все местные считали, что нужно жить сегодняшним днем. Снова парадокс: у меня есть друзья, но в мыслях я ощущаю свое одиночество.
— Мне хочется сделать то, чего, наверное, еще никто не делал, — пояснил я. — Создать идеальную защиту! Ведь чего не хватает магам?
— Ума, — буркнул Никер.
— Этого, конечно, тоже. Но вспомни, как ведут себя маги на поле боя. Они обвешиваются доспехами и стараются держаться в тылу, управляя оттуда големами. А потом одна смелая атака выбивает магов подчистую, а големы, лишенные управления, или переходят в автономный режим, или превращаются в куски неподвижной плоти. По-хорошему, магов надо посадить в бронированный ящик на колесах, я думаю и об этом тоже, но лучше — усилить индивидуальную защиту.
Дверь распахнулась и появилась Эмилия в красном платье, расшитом серебристыми цветами. Я оставил ей весь багаж, в котором хранилось бесчисленное количество шмоток. Что же до разодетого всадника, которого мои люди захватили в плен, то после разговора с ним пришлось его отпустить. Он оказался кузеном Эмилии и к барону Прасту не имел никакого отношения. Мы с Никером заверили его, что с сестрой не произойдет ничего страшного. Я подержу ее у себя, пока не получу выкуп от Праста, вот и все. А если барон откажется платить, то станет ясно, что почтенному роду Гуфье такой скупой и бесчестный жених не нужен.
Девушка поздоровалась с нами по всем правилам: сделала реверанс такой глубины, которая полагается барону.
— Проходите, располагайтесь по-семейному! — я изо всех сил пытался казаться радушным. — Рекомендую наше красное вино. Оно мне досталось от предыдущего владельца этого замка. Четыре года назад в наших местах был отличный урожай винограда.
— Благодарю, — Эмилия присела на краешек стула и даже не посмотрела на еду. — Я не голодна. Не могу даже думать о пище, когда лишена свободы.
Мы с Никером переглянулись. Надо же, перед нами робкое возвышенное создание! Магичка, например, голодать не собиралась, а ела за милую душу, измучив капризами и требованиями нашего повара.
— Отведайте птицу, — Никер кивнул на живописно запеченных рябчиков. — Я сам вам положу. Хотите?
— Нет, спасибо, — Эмилия смотрела в темный угол гостиной.
— Может, вам спеть? У меня тут под столом случайно завалялась лютня, — Никер явно пытался угодить даме.
— Мне не нравится музыка. Я ничего в ней не понимаю.
— А у меня в подвале стоит рояль, — я включился в разговор. — Но я его никогда-никогда не вытаскиваю.
— Что такое рояль? — с интересом спросил Никер.
— Что-то вроде клавесина, только больше. Их часто находят в кустах… впрочем, не будем об этом. Эмилия, если вы не голодны, может, примете участие в нашей беседе? Мы обсуждали, каким образом лучше убивать магов: ударом копья или через повешение на сосне. Никер считает, что повешение неэстетично. Лицо синеет, глаза пучатся, да и сама сосна выглядит отвратительно… А вы что думаете об этом?
Щеки Эмилии слегка покраснели.
— Я не разбираюсь в магах и в способах их убийств, господин барон.
— Арт! Прошу, перестань! — Никер все никак не мог привыкнуть к моей манере общения с дамами. — Миледи, простите его. Он — простой рубака-парень, способный только вести за собой военные отряды.
— Господин барон не только на это способен, если то, что я слышала о нем, правда.
— А что вы слышали? — тут же отреагировал поэт, стараясь вовлечь Эмилию в беседу.
Девушка испытующе посмотрела на меня и, видимо, решила, что я не стану ее немедленно пытать каленым железом или подвергать иным пыткам, если она скажет правду.