– Тут Император дал предельно ясные указания, – сухо заметил Стэн. – Он известный сторонник равных прав.
– И все же мы должны сказать об этом, – вмешалась студентка богази. Ее звали, вспомнил Стэн, Нирски. Судя по тому, как самцы богази посматривали на нее, она считалась хорошенькой.
– Ну, тогда говорите.
Милхуз откашлялся, чтобы снова привлечь к себе внимание.
– В-третьих: все милицейские отряды должны вернуться на родные планеты. Немедленно.
– Я думаю, эта задача будет решена в первую очередь теми, кто придет к власти, – заявил Стэн.
– Да вы смеетесь над нами, – пожаловался Милхуз.
– Ничего подобного. Я просто подчеркнул очевидный факт.
Лицо Стэна оставалось совершенно серьезным.
– Никто никогда нас не слушает, – горестно возопил суздаль по имени Техранд.
– Да. Он правильно говорит. Мы всю ночь выкрикивали наши требования. – Теперь настала очередь девушки торк. Очень даже хорошенькая, явно влюбленная в юного Милхуза. Девушку звали Риель.
– Я слушаю, – сказал Стэн. – Вы еще не забыли, как я добирался до вас? Ну, что же вы не продолжаете?
– В-четвертых, – снова заговорил Милхуз, – мы требуем амнистии всем студентам Пушкана, которые участвовали в борьбе за свободу. В том числе и нам – членам студенческого комитета.
– Я сделаю все, что смогу, – сказал Стэн совершенно искренне.
– Недостаточно этого, – заявила Нирски, – обещать должны вы.
– Обещания легко даются, – вздохнул Стэн, – гораздо труднее их выполнять. Я повторяю: сделаю все, что будет в моих силах.
Лицо Милхуза вдруг обрело некую чистоту и святость.
– Я готов рискнуть, – гордо заявил он. – С радостью принесу свою жизнь в жертву ради идеалов.
– Вот только этого не надо, – вернул его с небес на землю Стэн. – Сейчас вашим жизням ничто не грозит. Однако хочу вам напомнить, что когда новое правительство придет к власти, с вас могут спросить за ущерб, который вы причинили университету и городу. Могут быть возбуждены уголовные дела. Наложены штрафы. Не исключено даже короткое тюремное заключение – от чего я, по мере моих сил, постараюсь вас избавить. Но меня могут не послушать. Так что будьте к этому готовы.
Поднялся невообразимый шум. Стэн откинулся на спинку стула, давая студентам возможность выговориться. Техранд с угрозой посмотрел на Стэна, зубы суздаля сверкнули. Стэн не обращал на него внимания, как и на остальных (тридцать или даже более) студентов, собравшихся здесь. Многие из них тоже бросали на него злобные взгляды.
Хотя Стэн и пришел на встречу один, он не сомневался, что сумеет справиться с любыми проблемами.
– Мне очень жаль, – наконец заявил Милхуз, – но последнее требование не подлежит обсуждению.
– А что если вам откажут? – поинтересовался Стэн.
– Мы до основания сожжем университет, – решительно проговорила Риель.
– Я бы не советовал. Более того, хотелось бы, чтобы вы отказались от тактики угроз. Тогда мне было бы гораздо легче договориться с полицией.
– Одна неделя, – жестко отчеканила Мирски. – Потом сжечь должны.
– Мы все согласны, – подтвердил Техранд. – Мы голосовали.
– Ну так проголосуйте еще раз, – спокойно предложил Стэн. – Вы всегда можете сказать, что обстоятельства изменились – посол Стэн сообщил вам новые факты.
– Демократия так не работает. Принятые решения носят окончательный характер, – торжественно провозгласил Милхуз. – Так что мне пора переходить к последнему и самому главному требованию... Правление Хаканов должно закончиться. Более того, мы не приемлем тирании ни в каком виде. Мы требуем нового порядка. Только через демократию могут быть разрешены многовековые проблемы Алтая!
– Чтобы подчеркнуть серьезность наших требований, – подхватила Риель, – мы составили список достойных кандидатов, которых поддерживает студенческий комитет Пушкана.
– Подождите минутку, – перебил ее Стэн. – Расскажите мне побольше о "списке достойных кандидатов". По-моему, звучит совсем не демократично.
– Вот и нет, – возразил Милхуз. – Это демократия в чистейшем виде.
– И он вовсе не хочет сказать, что придерживается примитивной теории – каждый имеет право голоса, каким бы... бездарным он не был.
– Понятно, – хмыкнул Стэн и состроил специальную "дипломатическую" рожу. – Как интересно, что вы придерживаетесь именно такой точки зрения.
– Отлично. Вы меня понимаете, – сказал Милхуз, посчитав эти слова Стэна согласием. – Давайте откровенно. Большинство существ – ну, я имею в виду, конечно, необразованные классы – хотят, чтобы им говорили, что они должны делать. – Он взволнованно наклонился вперед. – Они чувствуют себя... не очень уверенно, когда нужно принимать серьезные решения. Они нуждаются в порядке. И в этом случае им становится...