К списку былых соавторов - Ильф (Петух) и Петров (Кот) - добавляются новые: Пьер Сувестр (Собака) и Марсель Аллен (Петух), создавшие "Фантомаса", Геннадий Казанский (Собака) и Владимир Чеботарёв (Петух), снявшие "Человека-амфибию". Ну и конечно же титанический дуэт, вошедший в память потомков как нечто неразрывное: Станиславский и Немирович-Данченко (Кабан и Лошадь).
Тут же впервые высказывается гипотеза о существовании политических векторных дуэтов.
Идет 1989 год. Историческая тема затмевает всё, гороскоп как таковой уходит на время в тень. Одно лишь векторное кольцо иногда прорывается сквозь нагромождения исторических обстоятельств. Например, фактический руководитель правительства при Елизавете Петровне (Бык) - Петр Иванович Шувалов (Тигр), по словам историка Платонова, "лицемерный и умевший примениться ко всем обстоятельствам, являлся страшным для всех человеком и по своему влиянию, и по своей мстительности. Один только Алексей Разумовский, говорят, безбоязненно и безнаказанно бивал его иногда батожьем под веселую руку на охоте". Разумовский, разумеется, родился в год Быка.
Таким образом, хроника векторного кольца в 1989 году еле теплится, все силы брошены на проталкивание историческо-ритмической темы, что в общем-то понятно. Наконец я пробиваюсь в "Советском цирке", в ноябре 1989 года выходит первая цирковая статья ("Ритмы истории"). Но как только приходит год Лошади, я сразу вспоминаю об остальных ветвях структурного гороскопа и начинается создание "Азбуки структурного гороскопа". На букву "А" пойдет "Атрибутика", на "Б" - "Браки", третьей статьей в "Азбуке" планируется "Векторное кольцо".
Ну а пока всё та же история. Екатерина II (Петух) не только не любила своего сына (Павел I - Собака), но даже подозрительно относилась к нему, держала Павла вдали от дел, не допуская его ни к участию в своем совете и в администрации, ни к командованию войсками... Была в обращении с ним небрежна.
Первая публикация
Проходят 1987 и 1988 годы, публикации считанные, никаких упоминаний о векторном кольце. Наконец в малюсенькой заметочке в "Московской правде" от 31 декабря 1989 года упоминается о странных отношениях Лошади с Кабаном и Крысой. Слова "векторное кольцо" ещё не произнесены. Однако в 1990 году у меня уже 24 публикации. Пятой из них была статья в "Советском цирке" под названием "Векторное кольцо" (2 августа).
Вступление к ней было вполне замечательное и показывало, насколько неровно я дышал к своему детищу:
"Планомерно убегая от мистицизма, структурный гороскоп всё-таки столкнулся с ним, когда обнаружил структуру векторных отношений. Так что хотим мы того или нет, но на время придется погрузиться в густые туманы неопределенностей и бессмысленности. Какого жанра заслуживает векторное кольцо? Ни статья, ни книга здесь не будут достаточны. Единственно возможный для него жанр - это энциклопедия, излюбленный жанр эмпириков (говоря эмпирик - подразумеваем мистик, говоря мистик - подразумеваем эмпирик). Эмпирики (чистые, конечно) не верят ни в структурность, ни в образность, ни в формализацию, а привыкли по-простому... перечислять, перещупывать, пересматривать всё подряд, описывая каждый элемент множества отдельно".
Перечитал я это вступление и вспомнил историю появления этой публикации. Заместитель главного редактора откровенно признался мне, что ничего не понял в предложенном тексте, однако дал прочитать редакционным барышням, и они сказали, что это высокий класс. Между прочим, по году рождения заместитель был именно эмпириком (Обезьяна). Так что дело не только в эмпирике, но и в особенной близости векторного кольца именно женскому восприятию. Мужчины как-то в него не слишком верят. Кстати, главным редактором газеты была женщина, и родилась она в год Змеи (с замом у неё была векторная пара). Идем дальше:
"Энциклопедия кольца будет многотомной историей одной-единственной трагедии, в которой всё будет одно и то же, только имя хозяина и слуги будет всё время меняться. Каждый новый том не будет содержать никакой информации, но интерес к кольцу не ослабеет никогда, как не ослабевает интерес ни к одному мистическому явлению - будь то любовь, сновидения, рождение или смерть. Все мистические явления стары как мир, но совершенно неисчерпаемы. На то она, извините, и мистика, чтобы не поддаваться познаванию".
Такой вот прогноз по поводу интереса людей к вектору. Последующие десять лет вполне подтвердили верность этого прогноза, именно кольцо наиболее востребовано читателями. И сейчас слышишь по телефону: "Это вы придумали векторное кольцо?", "Это вы описали векторный брак?"
Во второй главке статьи, якобы теоретической, говорится о пропорциональности векторного воздействия времени общения, о деградации слуги и хамстве хозяина, о том, что векторному кольцу наплевать на знак, оно косит и волевых, и безвольных, и жалостливых, и безжалостных. Ну и конечно же знаменитые слова о пикирующем бомбардировщике. Дался мне этот бомбардировщик. Из-за этого вектора я, ей-богу, стал каким-то шаманом, повторяю одни и те же заклинания.
Третья главка статьи посвящена животным, пропустим её. В четвертой разговор идет о любви: "Любовь мистична, и кольцо мистично. Сочетание двух мистик не могло произойти незаметно, не породив всех остальных мистик вместе взятых, в том числе и смерти. Перечитайте Ивана Бунина "Дело корнета Елагина". Елагин (Бартенев - Лошадь) убивает Сосновскую (Висневская Крыса). Сам Бунин, перечитав через тридцать лет после написания свой рассказ, сделал помету: "Вся эта история - очень противная история!""
Далее рассказывается о том, что именно Полонская (Обезьяна) была последней точкой в жизни Маяковского (Змея). Упоминается смерть Львовой (Кот), любившей Брюсова (Петух). Делается намек на причастность Роберта Кеннеди (Бык) к смерти М.Монро (Тигр).
Однако дальше уже нечто новое. Оказывается, смерть далеко не единственный исход векторного брака. Жили вместе Гумилёв (Собака) с Ахматовой (Бык). Жил двадцать лет со своей Крандиевской (Крыса) Алексей Толстой (Лошадь). Впервые делается вывод о непредсказуемости сценария. От криминала - к тишине, от бешеной страсти до полного отсутствия любви. Таков диапазон векторных сценариев. Так о чем же векторная хроника, господа? Может, закруглиться, пока не поздно? Отвечает на эти вопросы пятая ступень многоступенчатой публикации:
"Кто становится избранником векторного кольца и за какие заслуги? Эти вопросы остаются открытыми. Но не исключено, что та пропасть, в которую падает слуга, соответствовала его затаенным желаниям. Одна из самых известных векторных пар - знаменитый французский писатель Альфред де Мюссе (Лошадь) и не менее знаменитая французская писательница Жорж Санд (Крыса). Истории любви Мюссе и Санд посвящены десятки книг и статей; было время, когда критики и историки литературы делились на "мюссеистов" и "сандистов", и между ними шли ожесточенные споры о том, кто же виноват в бездарном финале этого романа - он или она. Сами участники тоже не остаются в стороне. А.Мюссе пишет "Исповедь сына века", Жорж Санд пишет "Она и Он" (всё это романы, а не газетные заметки), брат Альфреда де Мюссе - Поль де Мюссе пишет роман "Он и Она", Луиза Коле пишет роман "Он". Четыре романа и десятки книг по поводу истории, длившейся всего-то два года".
Далее следует мораль из всего перечисленного. Оказывается, Мюссе во всём винил себя (слуга всё-таки), считал, что всему виной его стремление к губительным страстям, некая болезнь, симптомы которой - "неверие, скука, одиночество". И действительно, векторный брак распространен в спокойные эпохи, когда не хватает событий, не хватает страстей. Как только приходит кризис, концентрация векторных союзов падает, без вектора забот хватает.
Несколько строчек, написанных тогда о Санд и Мюссе, были повторены мной впоследствии многократно на лекциях, радио, телевидении, в интервью, статьях, книгах... Этот пример превратился в заклинание, а сами Санд и Мюссе - в некую векторную икону. Молитесь на них все, кто попал в векторную мясорубку, и тогда подарит вам судьба и страстей в избытке (будет что вспоминать), и быстрое спасение от векторного ужаса.