Из нее выпадают и разворачиваются у него на ладонях листы бумаги. Оррин еще не научился читать, но по какому-то волшебству способен прочесть то, что на них написано. Он поглощает все, страничку за страничкой, чтобы запомнить навсегда.
«Меня зовут Турк Файндли», — читает он.
И дальше: «Меня зовут Эллисон Пирл», «Меня зовут Айзек Д вал и».
Меня зовут Айзек Двали и
я не могу это писать больше.
Меня зовут Оррин Матер. Это мое имя.
Меня зовут Оррин Матер, я работаю в теплице в Лереми, штат Вайоминг.
В теплице питомника, где я работаю, между растениями и делянками с саженцами проложены дорожки. Иначе было бы не пройти из одного места на другое. И можно работать с растениями, не наступать на них. Все эти дорожки соединяются друг с другом. Можно пройти так, можно иначе. Все дорожки имеют начало и конец. Находиться можно только на одной из них, быть сразу в двух местах не получится.
Думаю, эти сны или воспоминания о Турке Файндли, Эллисон Пирл и Айзеке Двали у меня с рождения. Они очень беспокоили меня, пока я был мал. Это были видения, и они пронизывали меня, как ветер, — так говорила Эриел, моя сестра.
Поэтому я и уехал вдруг на автобусе в Хьюстон. Поэтому и записал в тетрадках свои сны.
В Хьюстоне все вышло не так, как я думал. (Вы это знаете, доктор Коул — надеюсь, вы одна прочтете эти страницы, разве что покажете их еще и полисмену Боузу; если вы решите так сделать, я не возражаю). Наверное, я пошел не тем путем, который мне снился. Например, я никогда не грабил магазинов, хотя, наверное, мог бы. Видит бог, иногда мне случалось голодать и здорово злиться на весь свет. Но когда я уже был готов причинить кому-то вред, мне вспоминался Турк Файндли и горящий человек (я сам!), и я думал о том, как ужасно было бы жить с грузом чужой смерти.
Я работаю в теплице чаше по ночам, но свет там не выключают круглые сутки. Это как дом, где всегда солнечный полдень. Мне нравится влажный воздух, запах растительности, даже резкий запах химических удобрений. Помните цветы под окном моей палаты в приюте, доктор Коул? Вид у них кажется один, а на самом деле они другие, такие, какими их сделали время и природа.
В теплице, где я работаю, мы таких цветов не выращиваем. Но я помню, какая это была красота. Ведь правда, они были похожи на птиц?
Вряд ли я напишу вам снова, доктор Коул. Поймите меня правильно. Просто я хочу оставить все эти тяжелые вещи в прошлом.
Люди, с которыми меня познакомил полисмен Боуз, очень добрые. Они нашли мне работу, жилье для меня и Эриел. Хорошие люди, хотя и нарушают закон. Они не настоящие преступники, а просто верят, что могут придумать лучший способ жить.
Возможно, они добьются в своей работе успеха. Если у них получится, то мир не будет отравлен и не опустеет, как произошло в тех снах, которые я записал. Надеюсь, так и будет.
Не знаю, конечно, но этим людям, доктор Коул, можно доверять.
А вы, знаю, доверяете полисмену Боузу. Он мне помог, хотя не был обязан. Думаю, он хороший человек.
Я благодарен ему, и вам благодарен за то же самое.
Ну, вот и все. Скоро мне на работу.
Не ждите больше от меня известий.
Большой привет от Эриел, она просит вам передать, что у вас в Хьюстоне слишком жарко.
Оррин Матер Ларами, Вайоминг