Японский майор приказал своим подчиненным стрелять в Ма. Они колебались, и майор, выхватив у одного из солдат ручной гранатомет, сам открыл огонь. Ответный выстрел уложил его наповал. Внутри периметра обороны маньчжуров завязалась полномасштабная перестрелка.
Спустя двадцать минут, когда сержант маньчжурского батальона и последние два японских офицера подорвали себя гранатами, оставшиеся защитники казармы сдались Кольдеве.
Подполковник, командующий гарнизоном Претории, понял, что произошло. Правильно оценив настроение своих людей, он спустился в арсенал и взорвал его вместе с собой. Солдаты де Ветте быстро завладели казармой.
В Блумфонтейне Матти Харьяло разложил карту на крыле своего «Воробья», выслушивая поступающие рапорты. Минтье Цилли подошла к нему сзади и постучала его по плечу.
– Майор… извините, полковник Харьяло. – Она неловко попыталась отсалютовать.
Харьяло обернулся.
– А, привет, Цилли. Чем могу служить?
Минтье вынула маленький блокнот.
– Пожалуйста, сэр, не могла бы я взять у вас автограф?
Харьяло как будто собственной кожей ощутил взлетевшие в воздух кусочки тел защитников блумфонтейнской казармы.
– Вы выбрали неудачный момент. Это не та битва, которую мы хотели бы запомнить.
– Прошу вас, сэр, это для моего младшего брата. Он помешан на футболе. Просто напишите: «Для Яна Питера».
Харьяло присоединился к саперному взводу, когда они проводили ежегодные матчи с местными клубами, и ему повезло забить несколько эффектных голов в ворота блумфонтейнской команды. Ему удалось изобразить смущение, когда он брал у девушки блокнот.
– Из-за того, что Верещагину помогает сам дьявол, мы очутились в непредвиденной ситуации, адмирал, – холодно заявил Суми.
Хории улыбнулся.
– Если под этим вы подразумеваете, что наши военные корабли повернули оружие против нас, а наши солдаты потерпели позорное поражение, то я вполне с вами согласен. Подполковник Верещагин, несомненно, весьма серьезный противник. Он понимает, что когда враг начинает падать, его нужно срочно добить.
– У нас есть только один способ исправить положение. Я приказал ротам службы безопасности занять позиции в Претории и Йоханнесбурге. Я убежден, что они отобьют у Верещагина охоту пользоваться приобретенными преимуществами, – заявил Суми, поигрывая рукояткой меча.
Хории повернулся к капитану Янагите, вошедшему следом за Суми.
– Дух подобен воде, Янагита. Он принимает форму своего вместилища. Иногда это ручеек, а иногда бурный поток. Мы подняли крышку чайника и выпустили наружу тайфун. – Он повысил голос. – А если вы не правы, полковник Суми? Что тогда? Подполковник Верещагин – профессионал; его нелегко обескуражить несколькими диверсиями. Прошу вас отменить последние распоряжения. – Адмирал повернулся к Суми спиной.
– Я не сделаю этого! – рявкнул Суми.
Хории улыбнулся Янагите.
– Вы тоже готовы отказать мне в повиновении?
Янагита проверил, свободно ли вынимается из кобуры пистолет.
– Никак нет, адмирал.
Суми, казалось, не знал, как ему поступить. Хории направился к окну. Суми последовал за ним, бесшумно вынимая из ножен меч. В этот момент чья-то пуля пробила армированное стекло и угодила Суми под правый глаз.
Янагита бросился на пол и выхватил пистолет.
– Ложитесь, адмирал!
– Несомненно, стреляли из крупнокалиберной снайперской винтовки. Поразительно меткий выстрел для такого расстояния, не так ли, Янагита? – спокойно заметил Хории. Улыбнувшись, он отошел от окна. – Если бы подполковник Верещагин хотел убить меня, он вполне мог сделать это раньше.
Дрожащий Янагита спрятал пистолет в кобуру.
– Достопочтенный адмирал, каким же образом…
Хории указал на маленький холм метрах в восьмистах от офиса.
– Мне не хватает людей, чтобы создать широкий периметр обороны, и я убрал оттуда солдат полчаса назад, что, безусловно, заметили наблюдатели Beрещагина. По-видимому, они воспользовались этим преимуществом.
В дверях появились два офицера с пистолетами в руках.
– Полковник Суми застрелен снайпером. Пожалуйста, унесите его тело, – велел Хории, не обращая внимания на их изумленные лица.
Когда офицеры вышли, волоча труп Суми, адмирал коснулся носком ботинка меча, выпавшего из руки полковника.
– Если бы это был подлинный клинок Сукесады, то он бы являлся национальным достоянием, Янагита, и я приказал бы вам подобрать его. Но коль скоро это не так, пускай он лежит на прежнем месте. Время пришло. Пожалуйста, начинайте уничтожать наши документы и компьютерные информационные файлы.