Определив его местонахождение, он быстро обнаружил ров Бабасаки, затем широкие тротуары района Маруноути – финансового центра Японии – и довольно безобразное здание из стекла и камня с плоской крышей – банк «Дайкити Санва». Направив «Воробья» по ветру, Редзап ловко приземлился на крыше. Покинув машину, они накрыли ее легким серым брезентом.
Хярконнен наблюдал, как Редзап с помощью сенсоров проверяет систему безопасности.
– Знаешь, Вулко, я всегда мечтал ограбить баше.
– Это всего лишь административный корпус. Здесь нет никаких денег – и всего парочка охранников.
Хярконнен покачал головой.
– Банк гораздо легче обчистить, вооружившись портфелем, а не пистолетом. Как здесь все расположено?
Прежде чем год назад перейти в интендантскую службу, Редзап служил сначала разведчиком, а потом сапером. Он постучал по крыше резцом.
– Здесь большая вентиляционная труба, по которой мы можем выбраться в один из главных коридоров. – Сержант взглянул на дисплей. – Там все чисто, но в коридоре, похоже, установлены сенсоры.
– Ты можешь их убрать?
– Запросто, – отозвался Редзап, вынимая оснащенную батарейками пилу, чтобы проникнуть сквозь крышу.
Вскоре после полуночи, отправив сообщения Верещагину и заглянув в храм Сенгакудзи, чтобы оставить «долговое обязательство» в музее, посвященном сорока семи слугам, Соэ оставил фургон Кольдеве в гараже отеля «Нью-Акасаки Принс», где они зарегистрировались.
Отказавшись от помощи, крепыш Соэ тщательно проверил оборудование для связи и баки с топливом, упакованные в картонных коробках. Потом сам отнес их наверх.
– Приборы очень хрупкие и чувствительные, – объяснил Аксу. Кольдеве и Соэ распаковали свою форму и плюхнулись на диваны, а Аксу взял у администратора ключ от салона на крыше отеля и поднялся, чтобы обследовать его.
– Танцевальная площадка послужит отличной взлетно-посадочной полосой, – удовлетворенно заметил он, вернувшись.
Кольдеве лениво приоткрыл глаз.
– Тут есть что-нибудь еще, достойное внимания?
– Бар караоке. – Кольдеве скривился, и Аксу добавил: – Очевидно, это снова стало популярным.
– Большинство людей поют скверно в трезвом виде и еще хуже, когда напьются, – произнес Кольдеве и обернулся к Мидзогути: – У нас есть еще около двух часов, так что можно поспать.
– Я слишком нервничаю, – покачал головой Мидзогути.
Кольдеве подмигнул ему.
– Ты меня шокируешь, Мидзо. Солдат способен спать, где угодно и когда угодно. – Негромкий храп Соэ подтвердил правоту его слов.
Остальные «Воробьи» добрались до Токио через два часа, стараясь не задеть провода.
– Это и есть императорский дворец? – спросил капрал Маркус Аларисто с заднего сиденья головного самолета. Аларисто провел восемь лет в разведвзводе Томаса. Хотя он сознавал, что заметить крошечный полупрозрачный самолет практически невозможно, он чувствовал себя словно обнаженным при ярком свете огней города, когда они пролетали над недавно восстановленной Токийской башней.
Его пилот Коковцев кивнул и продолжал полет в направлении здания «ЮСС». Грохот транспорта и стрелой вылетающих из туннелей поездов полностью заглушай слабое гудение мотора самолета и шум, издаваемый вращением похожего на саблю пропеллера.
Лейтенант Томас летел следом за Коковцевым во втором «Воробье». Лучший стрелок в батальоне Верещагина, он был еще и одним из лучших пилотов. Ориентируясь по комплексу зданий императорского дворца и высокому треугольному Главному управлению национальной полиции с его причудливой маленькой башенкой, Томас обнаружил широкую, переполненную людьми Сакура-Дори и полетел вдоль нее. Справа раскинулся парк Хибая, слева – здание имперского парламента. Лейтенант нашел поперечную улицу Касумигасеки – сердце официального Токио – и направился прямо к цели. Третий и четвертый «Воробьи» следовали за ним.
На северо-востоке вырисовывался Центральный вокзал, полускрытый двумя высокими домами. Томас заметил, как с одной из отдаленных площадок поднялся вертолет.
Замедлив скорость и развернувшись над министерством международной торговли и индустрии, он заставил самолет лететь буквально в нескольких сантиметрах над крышами трехэтажных домов. Позади старший рядовой Абдулла Салчов осторожно отодвинул панель под ногами, опустил на крышу рюкзак с прикрепленным к нему цилиндром, а после высадился туда сам.
Стараниями Томаса «Воробей» завис над зданием. Когда Салчов оказался на крыше, Томас поднял машину и направил ее параллельно Касумигасеки в сторону «Нью-Акасаки Принс».