– Могу я узнать, сколько сейчас времени, достопочтенный профессор?
– Самое начало десятого. – В голосе профессора послышались резкие нотки. – Вы говорили, что хотите видеть меня по делу чрезвычайной важности, вопросу жизни и смерти, поэтому я и согласился вас принять.
– Я считаю, что люди должны более внимательно относиться к слонам. И к другим людям тоже. – Определив местоположение Кодзо по звуку голоса, Мидзогути швырнул ему на колени газовую гранату, прежде чем она обожгла ему пальцы в результате внутренней реакции химикалий.
Через несколько секунд он встал и вышел из комнаты, пока газ еще не успел проникнуть сквозь фильтры в его ноздрях. Уходя, тщательно закрыл за собой дверь, чтобы не пострадала семья профессора. Остановившись у телефонной будки, Мидзогути воспользовался монетами, которые дал ему Кольдеве, чтобы позвонить жене.
Отель «Нью-Якасаки Принс», Токио
В 9.11 Жеребцов поднял все лифты отеля на верхний этаж и оставил их там с открытыми дверями. Потом он бросил вниз в одну из лестничных клеток дымовую шашку и нажал кнопку пожарной тревоги.
Постучав в двери, Жеребцов, Соэ и Аларисто приказали людям немедленно эвакуироваться с верхнего этажа, похлопав по автоматам для пущей убедительности. Когда все разбежались, они закрепили на лестничных клетках газовые гранаты с прикрепленными к ним тонкими проводами и швырнули вниз еще несколько дымовых шашек.
Когда репортеры начали вести передачи из «Нью-Акасаки Принс», Жеребцов стал ожидать появления полиции. Он был хорошим разведчиком и не собирался облегчать ей работу.
Авиабаза Ирума, пригород Токио
В 9.09 «Лайтуэлл Гомани» вошел в верхние слои атмосферы над штаб-квартирой центральной базы противовоздушной обороны в Ируме, к северо-западу от Токио. База уже сто лет не сталкивалась с серьезной угрозой нападения, и Санмартин с Малининым убедились, что противник абсолютно не готов к отражению их атаки.
Пробужденная от многолетней летаргии ядерным взрывом на станции, база потеряла драгоценные минуты на то, чтобы убедиться, что Ямата действительно уничтожена, а взрыв не был несчастным случаем. В отсутствие старшего офицера, обладающего полномочиями отдать приказ об ответном ударе, на Ируме начали действовать на свой страх и риск с вполне предсказуемым результатом.
С высоты десяти километров Малинин осыпал территорию «цыплячьим кормом», выводя из строя самолеты и, радары.
Наконец база отдала приказ открыть огонь по противнику с собственной территории и с пунктов Ацуги и Хатёдзи. Ацуги не отозвался: занявшие его люди Караева не отвечали на звонки. Хатёдзи, прежде чем прервалась связь, сообщил, что сам подвергся наземной атаке. Собственных сил базы оказалось недостаточно.
Получив незначительные повреждения от лазерной батареи, «Шустрик» отметил оперативный центр базы лазерным указателем и выпустил в него один из 210-миллиметровых проникающих снарядов Рейникки. Он пробил одну из дверей бетонированного сооружения и взорвался на глубине двадцати метров. Снаряды меньшего калибра уничтожали ангары и мобильные ракетные установки.
Нейтрализовав Ируму, Санмартин и Малинин выровняли «Гомани» и направились на юго-восток в сторону командного пункта противовоздушной обороны в Футё, осыпав здания «цыплячьим кормом». В результате через несколько минут после удара по станции Ямато противовоздушная система Токио была обезглавлена.
– Тора, тора, тора, – сообщил Малинин по радио Верещагину и Кольдеве, докладывая таким образом об успехе. Санмартин направил корвет в сторону Центрального Токио.
– Ты взял свой носовой платок? – спросил Малинин.
Рауль продемонстрировал клочок ткани, который много лет назад вышила его жена и который он носил у себя на груди.
– Мой кусочек Зейд-Африки.
Авиабаза Татикава, пригород Токио
В то время как Ирума находилась под огнем, к 3-й взлетно-посадочной полосе базы перехвата в Татикаве, в двадцати пяти километрах к северо-западу от Токио, подлетел челнок. Передав сигнал тревоги, он приземлился, игнорируя указания с башни, и открыл задние люки.
Из башни вышла группа полицейских. После краткой, но оживленной дискуссии они сели в микроавтобус и направились к челноку.
Но через несколько секунд контрольная башня, получив сигналы с базы в Ируме, превратилась в подобие растревоженного улья. Пилоты и штурманы начали спешно готовить к вылету два истребителя на первой полосе, а из здания появился настоящий рой полицейских.
Внезапно из корабля словно вылетела молния, пронзившая микроавтобус с «черноногими». Два «кадиллака» и два вездехода под командой Даниила Савичева выбралась из брюха челнока. Первый «кадиллак» располагал тысячью двумястами 30-миллиметровыми снарядами, а у Савичева – были сто пятьдесят 90-миллйметровых, и он не собирался их экономить.