Почти за одну ночь жители Зейд-Африки стали именовать войска Хории «имперцами», а старый контингент солдат «людьми Верещагина».
– На вас не падет никаких подозрений, – продолжал голос. – Так вы сыграете вашу роль или нет?
– Моя машина будет возле дома незапертой, – пробормотал Брейтенбах, напуганный рассказами о том, как поступает с предателями Сопротивление.
– Свобода! Да здравствует Сопротивление! – воскликнул голос.
– Да здравствует Сопротивление, – тупо повторил Брейтенбах. Положив трубку, он буркнул: – Свобода! Какие только преступления не совершаются во имя тебя? – Выйдя из дома, он отпер свой маленький автомобиль.
Спустя час прямо посреди густонаселенного западного района Претории машина Брейтенбаха медленно подъехала к стоявшим на углу двум маньчжурским солдатам, и сидевший на пассажирском месте стрелок дал по ним автоматную очередь. Один маньчжур погиб, второй был серьезно ранен. Полиция обнаружила брошенную машину за дюжину кварталов от места преступления.
Суббота (309)
Полковник Суми подошел к дверям особняка правительства в сопровождении отряда «черноногих».
Полисмен у дверей остановил его.
– Прошу прощения, сэр, но вы не можете войти сюда вооруженным. – И никакие последующие угрозы не подействовали на него.
Суми неохотно передал свой пистолет помощнику и оставил у входа большую часть «черноногих».
– Президента Бейерса нет, но спикер Брувер-Санмартин у себя в офисе, и я уверен, что она найдет время принять вас. Это на первом этаже, – сообщил напоследок полисмен на ломаном английском.
Суми поднялся по ступенькам и чуть-чуть задержался наверху.
– Это вы, полковник Суми? – послышался голос Брувер. – Пожалуйста, входите.
Суми вошел в офис в сопровождении двух «черноногих». Он слегка поклонился.
– Вроу Брувер-Санмартин, я хочу немедленно видеть президента Бейерса.
Брувер сидела за металлическим письменным столом в простом темно-синем платье, весьма гармонирующем с ее светлыми коротко стриженными волосами. Единственным украшением, которое она себе позволяла, было стальное обручальное кольцо.
– Хеэр Бейерс в настоящее время отсутствует. Он уехал распекать нерадивых чиновников. Могу я его заменить? Я нахожу десять минут для любого избирателя, который умудрится отыскать мою дверь, так что по крайней мере столько же я могу уделить и вам, – вежливо сказала она, не поднимаясь из-за стола.
– Прошлой ночью стреляли в двух наших солдат. Один из них погиб, – резко заявил Суми.
– Я слышала об этом. Стрелки Африканерского движения сопротивления, – ответила Брувер, не скрывая презрения. – Мои искренние соболезнования товарищам и семьям этих двух солдат.
– Ваша полиция не нашла убийц. Такая ситуация нетерпима и требует срочных мер. Я посоветовал адмиралу Хории взять заложников, дабы удержать жителей города от дальнейших преступлений. Мне нужна ваша помощь в составлении списка имен. – В голосе Суми прозвучала открытая угроза.
– Поставьте первым мое имя, – фыркнула Брувер, глядя ему прямо в глаза.
Сбитый с толку Суми захлопал веками.
– Очевидно, вы не слышали, полковник Суми, что Африканерское движение сопротивления – всего лишь маленькая банда преступных фанатиков, практически не пользующаяся поддержкой населения. Их цель – дестабилизация системы управления, которую я имею честь представлять. Но здесь не Земля, и взятие заложников среди гражданского населения создаст куда большую дестабилизацию, чем все, на что способны террористы. Если вы возьмете заложников, последуют всеобщая забастовка и массовые демонстрации протеста.
– Откуда вы знаете? – резко осведомился Суми и тут же пожалел о вопросе.
– Знаю, потому что сама организую забастовку и возглавлю демонстрации, – спокойно ответила Брувер. – Если ребята из Сопротивления убедятся, что покушения на солдат провоцируют вас на глупые поступки, они будут убивать двух-трех каждую неделю, а я предпочитаю, чтобы ваши люди оставались живыми. Поймите, что только осел мог позволить этим двум беднягам бродить по городу ночью.
Зазвонил телефон, и Брувер взяла трубку.
– Одну минуту, дорогой, – выслушав говорившего, попросила она и посмотрела на Суми. – Это мой муж, майор Санмартин, Вас, конечно, заметили, когда вы входили сюда. Этим утром Рауль заключил со мной пари, что вы придете и предложите нечто подобное. Он хочет знать, арестуете ли вы меня.
Молчание Суми свидетельствовало об отрицательном ответе.
– Рауль, – заговорила в трубку Брувер, – думаю, что мы с полковником Суми достигли взаимопонимания. Чао!