Янагита удалился с поклоном и вскоре уже докладывал о состоявшемся разговоре адмиралу Хории, который слушал закрыв глаза.
– Она тверда в своем решении насчет земельного. налога? – спросил он.
– Думаю, да, сэр, – кивнул Янагита.
– Мацудаира-сан будет взбешен, когда поймет это, – заметил адмирал. – С его стороны это детская выходка. Вообще жизнь начинает мне казаться все более походящей на иллюзию. Любовь и ненависть, богатство и слава – все кажется мимолетным, словно утренняя дымка.
– Вы согласны с майором Санмартином, что Африканерское движение сопротивления попытается вас убить?
– Это не так уж важно. Я знаю, что никогда не вернусь домой, – печально отозвался Хории. – Мы забрались слишком далеко. Временной сдвиг все меняет. Я рассчитываю остаться здесь на своем посту до конца дней. Здесь нет ни любви, ни ненависти – только долг. Так что не имеет большого значения, когда я умру, хотя, разумеется, важно не позволить АДС добиться успеха.
– Полковник Суми думает так же? – рискнул спросить Янагита.
– Конечно нет, – ответил Хории, неверно Поняв вопрос. – Суми, как и многие другие, твердый последователь учения Го-Нитиры. Он верит, что спустя определенное количество лет после смерти Будды Япония будет призвана взять всех людей мира под свое правление, при котором все пять рас будут жить в согласии вплоть до последней войны, которая завершится всеобщим катаклизмом. Некоторые последователи Го-Нитиры верят, что речь идет уже о прошедшей войне, которая закончилась катастрофой; другие, как Суми, полагают, что эта война произойдет при нашей жизни и что им суждено ее приблизить. Суми считает, что нынешний жизненный уклад должен быть очищен с целью осуществления своего полного потенциала. Ответьте сами, почему он решил присоединиться к этой экспедиции.
– А Мацудаира-сан тоже последователь Го-Нитиры?
– Мацудаира? – Хории презрительно скривил губы. – Мацудаира – ничто. Он верит только в самого себя и в деньги. Ведь Мацудаира всего лишь богатый бизнесмен, усыновленный обедневшей ветвью знатного семейства. – Адмирал встал. – Пора начать прослушивание телефонов Бейерса и Брувер.
– Уверен, сэр, что полковник Суми уже сделал это.
– Знаю. Я хочу знать то, что слышит полковник Суми. А вы заведите дискуссию с замполитом подполковника Верещагина, капитаном Ёсидой. Важно знать его позицию.
– Каковы ваши планы, сэр? – спросил озадаченный Янагита.
– Прежде всего я намерен нейтрализовать АДС. Остальное вам незачем знать. Атакуя врага, нужно сосредоточиться на его уничтожении, но не заранее подготовленным оружием, а теми средствами, которые окажутся пригодными в данной ситуации. Сейчас Мацудаира-сан должен запастись терпением. Мне доставит удовольствие сообщить ему это. – Он переменил тему. – Скажите, эта женщина действительно настолько упряма, как она утверждает?
– В высшей степени упряма, – твердо заявил Янагита.
– Тогда это будет весьма интересно. – Хории вновь закрыл глаза.
– Сэр, мне нужно сообщить вам еще кое-что.
– А именно?
– Я заметил, что африканеры воздвигли в нескольких кварталах от муниципалитета Претории военный мемориал с именами погибших во время мятежа.
– Со стороны Верещагина было слабостью разрешить им это, однако, по-моему, этот факт не так уж важен, чтобы специально о нем докладывать.
– Там перечислены имена всех погибших, сэр, – объяснил Янагита, – включая имперских солдат.
– Любопытно, – заметил Хории. – Весьма любопытно.
После работы Полковник Суми устроил вечеринку в таверне в районе Западной Претории для офицеров штаба адмирала Хории. Хотя английский являлся международным языком Империи, Суми, учитывая присутствие исключительно японцев, поставил в середине стола чашу и штрафовал каждого, кто произносил хоть слово по-английски, на пятьдесят сен.
Снаружи двое полицейских в штатском старались сделать свое присутствие как можно более явным. Йопи ван Нейс потихоньку удалился.
Той же ночью Хории записал в своем дневнике стихотворение:
Пятница (310)
Котенок взбежал по ступенькам, толкнул головой дверь и ворвался в комнату, готовясь к финальному прыжку на кровать.
К несчастью, паркет был скользким, и котенок с разбегу проехался по полу вплоть до противоположной стены. Послышался глухой удар, за которым последовало жалобное мяуканье.
– Опять? – осведомился Санмартин, высунувшись из-под одеяла.
– Третий раз за неделю, – сонным голосом отозвалась его жена. – И зачем только мы завели котенка? Другие же обходятся без кошек!