За шесть километров от засады ротный сержант Родейл тщетно пытался связаться с ними сквозь усилившиеся помехи, чтобы передать сообщение от Верещагина.
– Ничего не получается! – в отчаянии бросил Родейл Харьяло. – Отправляю машину.
– Передашь, чтобы немедленно убирал всех! – велел Харьяло, понимая, что к тому времени, как Родейл доберется до Сиверского, будет уже слишком поздно. Адмирал Хории почуял неладное, и военные корабли в любую минуту могут оказаться у них над головой. – Отключив передатчик, он посмотрел на Верещагина. – Вот когда приходится платить за скверные привычки.
– В самом деле, – мрачно кивнул Верещагин.
Как только смолкли минометы 2-й роты, Киритинитис направил 1-е отделение в брешь в рядах маньчжуров. Мастерски воспользовавшись «мертвым пространством», солдаты прорвались в самый центр периметра, образованного группой противника, и открыли ураганный огонь. Через несколько секунд зенитный миномет сбил «Воробья» с командиром маньчжурского батальона. И только когда 1-е отделение поспешно ретировалось, оставшиеся в живых маньчжуры по краям периметра начали палить друг в друга.
Однако через десять минут с неба обрушилась расплата. Сердито жужжащие вертолеты нанесли удар по вершине холма, где укрылись в засаде «кадиллаки», а еще выше над землей появились военные корабли. Два корвета рассеяли строй 7-го взвода на краю леса, методично расстреливая каждую огневую точку. С расстояния пятидесяти километров дальнобойная артиллерия йоханнесбургских казарм ударила по минометным позициям, установленным военными кораблями, и уничтожила два экипажа минометов Сиверского.
Большая часть 7-го взвода погибла в моментально вспыхнувшем лесу. Оставшихся в живых увел Киритинитис.
А-на юге 9-й штурмовой батальон подполковника Окуды двигался в северном направлении, чтобы перекрыть фермерские дороги и воспрепятствовать отступлению 2-й роты, пока разведывательные «Воробьи» и. беспилотные «Колибри» прочесывали весь район сверху. Когда маньчжурские солдаты в зоне высадки Гифу-Тиба наконец заставили замолчать последние из дистанционно управляемых пулеметов Пихкалы, Суми направил туда оставшиеся транспорты, и 4-я маньчжурская рота с опозданием, но все-таки осуществила высадку.
Один из имперских «Колибри» засек 3-е отделение 5-го взвода Сиверского, скрывшееся в лесу. Появившийся через несколько минут «Шайден» выпустил серию самонаводящихся снарядов, оставив за собой пятнадцать убитых и раненых солдат.
Пока 2-я рота продолжала отступление, «Воробьи» из разведвзвода Томаса, выныривая из облаков и вновь скрываясь в них, вывозили тяжелораненых. Помня об угрозе со стороны 9-го штурмового батальона, Сиверский, блокировав дорогу с шестнадцатью солдатами 6-го взвода, задержал противника на два часа и лишил его четырех бронемашин. Сам Сиверский и 1-е отделение 6-го взвода погибли все до единого.
С приближением вечера 4-я маньчжурская рота все еще пробиралась через болота. Одноглазый рядовой Вонг, слушая приказы лейтенанта Акамине, мечтал перенестись на несколько световых лет назад. Измученный Вонг уже выбросил большую часть драгоценностей, которыми совсем недавно разжился в Йоханнесбурге.
– Еще чуть-чуть, и мы перережем им путь и уничтожим всех их, – увещевал своих солдат Акамине.
Вонг надеялся, что Свиное Рыло прав.
Лес пугал его. Уже десять человек были застрелены снайперами, а еще дюжина, включая его товарища по палатке Утконоса Гу, свалилась от теплового удара. К тому же кругом скрывались страшные амфитилии, о которых он столько слышал.
Но едва они выбрались на долгожданную поляну, как раздался воющий звук миномета, и несколько солдат как косой скосило. Акамине застыл как вкопанный.
– Окапывайтесь! – услышал Вонг бешеный вопль сержанта Ма.
Вонг выхватил лопатку и начал быстро разбрасывать землю. Однако на глубине всего нескольких сантиметров он наткнулся на воду и сразу понял, почему враг устроил засаду именно здесь. Вонг прошипел фразу на мандаринском наречии, понятную любому солдату, и. вскоре стал последней жертвой этого страшного дня, даже не испытав утешения от того, что лейтенант Акамине опередил его.
Позднее в тот же вечер один из товарищей Вонга вспомнил о просьбе Ма насчет сувениров для их старого сержанта и оставил возле ранца Ма обожженный сапог, изнутри которого торчала почерневшая оторванная нога.
Поглаживая раненый палец и ноющие плечи, Пер Киритинитис вывел из леса остатки 2-й роты. Примерно половина его людей смогла добраться до безопасного убежища в горах, включая троих из шестнадцати зенитчиков. Они притащили с собой раненых, оставив позади большую часть убитых.