– Значит, все наши файлы испорчены?
– Возможно, многие из них, – признал Янагита.
– В итоге Верещагин знает наши силы лучше, чем мы сами?
– Наши техники обнаружили вражескую программу, достопочтенный адмирал. В данный момент они удаляют ее из системы.
– Вы болван! – прошипел Хории.
– Достопочтенный адмирал?!
– Немедленно позвоните им!
Офицер разведки повиновался. Через минуту его лицо приобрело пепельно-серый оттенок, и он прикрыл ладонью микрофон.
– Адмирал, все наши данные стерты.
– Этого и следовало ожидать, – холодно произнес Хории. – Прошу вас, Янагита, соблюдать крайнюю осторожность с резервными файлами, учитывая опыт, обнаруженный персоналом подполковника Верещагина.
Потрясенный молодой офицер вышел, отдав честь.
Когда дверь за ним закрылась, Хории повернулся к своему адъютанту.
– Существует греческий миф о деревянном коне. Кажется, мы попались в такую же ловушку. Может, побеседуем о поэзии?
Через несколько минут зазвонил телефон. Ватанабе снял трубку и повернулся к Хории.
– Адмирал, 3-й маньчжурский батальон докладывает, что их минные поля стали взрываться сами по себе и обезвредить их невозможно. Они потеряли двух человек.
– А вот это не приходило мне в голову! – удивленно воскликнул Хории. – Какая изобретательность! Какой тонкий штрих!
Адъютант ошеломленно уставился на него.
– Когда мы открыли вирус подполковника Верещагина, – пояснил Хории, – он тут же активизировал наши минные поля одновременно с уничтожением наших компьютерных данных. Пожалуйста, передайте полковнику Суми, чтобы он прекратил свои усилия в поисках влиятельных африканеров и воздержался от других операций. Сообщите капитану Янагите, что я хочу знать в течение часа, какой еще вред может причинить этот вирус. А потом проследите, чтобы меня не беспокоили.
Под тяжелым взглядом адмирала Ватанабе поспешил выполнить приказания.
Четверг (316)
Действуя в районе Йоханнесбурга, взвод младшего лейтенанта Яна Снимана осуществил классическую дневную засаду против маньчжурской автоколонны, которую в штабе Хории оказались не в состоянии предвидеть. Менее чем за пять минут они уничтожили дюжину грузовиков и большую часть сопровождавшего их штурмового взвода.
После того как тщательное прочесывание и сенсорное сканирование района не помогло обнаружить людей Снимана, полковник Суми приказал маньчжурам сжечь десять домов, ближайших к месту засады.
Хории сидел в своем офисе, а его подчиненные не знали, что им делать. Пища, оставленная у дверей кабинета адмирала, стояла нетронутой. Уже в сумерках штаб Хории послал на разведку Ватанабе.
Робко войдя в комнату, адъютант обнаружил Хории сидящим закинув ногу на ногу и погруженным в раздумья. Через несколько минут адмирал заметил его присутствие.
– А, это вы, Ватанабе. Садитесь.
– Достопочтенный адмирал, преданный вам штаб хотел бы…
– Я приказал «садитесь», Ватанабе, а не «говорите».
Ватанабе сел. Хории наконец соизволил заговорить:
– Передвижения большого числа людей легко предвидеть, но мысли одного человека – нет. Верещагин не склонен к донкихотским жестам. Он наносит меткие удары, которые на первый взгляд бессистемны, но в действительности у него, несомненно, имеется хорошо продуманный план. А вот у меня такого плана нет. – Он склонил голову набок. – Чем занимался Суми в мое отсутствие?
– Полковник Суми, повинуясь вашим приказаниям, воздержался от проведения новых операций. Он только попытался наладить контакт с партией Новых предзнаменований.
– С проимперской организацией? Ну и что у него получилось?
– Он сожалеет, что его усилия увенчались меньшим успехом, чем можно было рассчитывать. Очевидно, Верещагин обнародовал подробности выплат, которые его администрация делала партийным лидерам. Соседи рядовых членов партии убедили большую их часть покинуть ряды этой организации. Только некоторые из них нашли убежище в наших казармах. Полковник. Суми хотел использовать их в качестве агентов, но пришел к выводу, что Верещагин легко сумеет их разоблачить.
– Они бесполезны, – проворчал Хории. – Вся ирония судьбы в том, что все, на что оказалась способна так называемая «партия», это помочь врагу идентифицировать и нейтрализовать имперских агентов. – Он снова погрузился в размышления.
Ватанабе тяжко вздохнул.
– Возможно, достопочтенный адмирал, что подполковник Верещагин заранее спланировал подобный результат.