– Почему? – испуганно вскинула брови Брувер.
– Прошлой ночью «черноногие» начали брать заложников без разбору. Суми опубликовал списки по пятьдесят имен в каждом, кого он собирается казнить ежедневно в течение недели. Чтобы исключить чье-нибудь имя из списка, нужно сообщить имперской разведке любую полезную информацию… Если она подтвердится, Суми уберет этого человека из списка и вставит вместо него кого-нибудь другого. Мерзкая выдумка. Интересно, кому она пришла в голову.
– Пятьдесят человек каждый день? Боже мой!
– Вопрос в том, какие именно пятьдесят человек. Люди уже начинают задумываться, как им выкупить членов своих семей. Если на это клюнет много народу, то имена в списках начнут меняться по нескольку раз в день, и постепенно Хории соберет достаточно сведений, чтобы уничтожить нас. – Санмартин нахмурился. – Я говорил с Альбертом. Он готов предъявить обвинение каждому, кто сообщит что-либо имперцам, хотя я сомневаюсь, что адмирал Хории окажется настолько любезным, что назовет ему нужные имена.
– Как мы можем запретить испуганным людям пытаться спасти своих близких?
– Тем более что люди адмирала Хории наверняка постараются убедить их, что сообщенная ими информация абсолютно безобидна. Достаточно собрать воедино самые незначительные факты – что мы покупали, кто из нас выполнял какую-то работу, имена наших солдат, – и Хории изжарит нас заживо.
Санмартин стиснул руку жены.
– Мы говорим каждому новому рекруту, что для успеха военных операций необходима маскировка, что обман должен быть убедительный, правдоподобный и разнообразный, чтобы враг получал одни и те же ложные сведения из разных источников. Наконец, требуются непрерывность и своевременность, чтобы достичь кульминационной точки в нужный момент. Мы не готовы. Нам не хватает людей и оружия, и я уже чувствую, что наша маска начинает соскальзывать.
– Ты боишься, что эти списки нас погубят, – поняла его Брувер. – Как же нам этого избежать?
– Не знаю. И Альберт с Антоном тоже не знают. На нас обрушатся репрессии, но Хории знает, что мы избавимся от японских наемников «ЮСС» гораздо раньше, чем ему удастся избавиться от африканеров. – Он отпустил запястье Ханны, прежде чем его пальцы оставили бы на нем следы.
Одно из имен в первом списке принадлежало пресс-секретарю члена Ассамблеи Мартина Хаттинга Никколине де Клерк, которая также была его любовницей. Хаттинг был одним из новых депутатов, которого не удалось эвакуировать, так как никто не смог разыскать его в ночь, когда Суми пытался арестовать Бейерса.
После нескольких часов борьбы с собственной совестью Хаттинг набрал телефонный номер и поговорил несколько минут с весьма любезным сержантом разведки, назвавшись вымышленным именем. Едва Хаттинг успел поздравить себя с тем, что вычеркнул Никколину из списка в обмен на информацию, не имеющую никакой ценности, как у двери дома, где он скрывался, появились капитан Янагита и несколько «черноногих».
– Разрешите войти, хеэр Хаттинг? – льстивым тоном осведомился Янагита.
– Как вы меня нашли? – с трудом выдавил из себя Хаттинг.
– Вчера мы организовали маленькую фонотеку голосов с помощью записей на телестудии. Когда компьютер сообщил, кто это звонит, мы проследили ваш звонок. Адмирал Хории слышал несколько ваших речей.
Последнее замечание было вежливой ложью, но Янагита не сомневался, что Хории превратит ее в правду к моменту их возвращения. Он похлопал Хаттинга по плечу.
– Адмирал Хории с нетерпением ожидает встречи с вами.
Хаттинг послушно дал себя увести.
К вечеру, после разговора с Хории и Никколиной де Клерк, он позволил убедить себя стать президентом проимперской Зейд-Африканской республики. Адмирал сумел заверить Хаттинга, что для его народа лучше всего примириться с неизбежным.
В своем первом телеобращении «президент» Хаттинг сделал акцент на «гомогенное культурное и расовое наследие», присущее как африканерам, так и японцам.
Суббота (316)
В течение дня одна отчаявшаяся мать назвала одного из членов резервного разведвзвода Верещагина, а школьный учитель указал расположение блиндажного комплекса под Йоханнесбургом. Правда, испытывавший чувство вины учитель связался с женой одного из солдат разведвзвода и предупредил, чтобы они больше не пользовались этим комплексом.
Штаб разведслужбы капитана Янагиты побеседовал с двумя людьми, которые участвовали в работах по пробиванию искусственных горных пещер для Верещагина. Но бригады ежемесячно перебрасывались с места на место, поэтому они смогли сообщить сведения только о плане пещер, но не об их местонахождении.