Хотя первые результаты операции с заложниками были весьма скромными, они вполне удовлетворили адмирала Хории.
Воскресенье (317)
Скрестив руки на груди, капитан Тихару Ёсида наблюдал, как Матти Харьяло читает его рапорт об эффекте, произведенном мерами Хории-на африканеров.
– Хорошая работа, Тихару. – Харьяло отложил рапорт. Его забавляло то, что Ёсида после стольких лет по-прежнему настаивал на представлении докладов в письменном виде.
– Сэр, – задал Ёсида беспокоивший его вопрос, – я слышал, что адмирал Хории утвердил новый строй для своих кораблей?
Харьяло кивнул.
– Да, он развел их в разные стороны. Адмирал построил грузовые и транспортные корабли свободным ромбом вокруг «Майи», а сверху разместил треугольником три корвета.
– Это означает, что он что-то заподозрил?
– Да, теперь ему известно, что у нас есть корабль.
– Это многое затрудняет, – заметил Ёсида, внешне оставаясь спокойным.
– Попал в самую точку. Жалеешь, что связался с нами?
– Долг никогда не бывает легким.
– Насколько я понимаю, Луи Снимана сегодня взяли в заложники. Сочувствую – я знаю, что он твой друг.
– Благодарю вас. Да, очень жаль, хотя его неизбежно должны были включить в число заложников. – За внешней невозмутимостью Ёсиды скрывалась глубокая печаль. – Несколько недель назад он предложил окрестить меня. Я сожалею, что отказался. Это доставило бы ему большую радость.
– Ты был бы хорошим христианином, Тихару. – Харьяло постучал пальцем по рапорту Ёсиды. – Это означает именно то, что я думаю?
– Именно. Моральные устои африканеров рушатся с каждым часом.
Хории, прищурившись, разглядывал Жюля Афану. Несмотря на то, что сухопарый, смуглый лидер секты и его последователи вели предельно простой образ жизни в средних пределах реки де Витте, он был отнюдь не простаком. Хории казалось, что Афану владеет искусством языка знаков не хуже любого японца.
Сектанты были первыми поселенцами на Зейд-Африке. С годами первые пять сект распались на более дюжины. Их воинские силы были незначительны, но они лучше других обитателей планеты знали малонаселенные сельские районы между Драконовыми горами и северным побережьем, и эти знания представляли определенного рода силу. Один из немногих сектантов, готовых иметь дело с «белоручками», Жюль Афану возглавлял крайне ортодоксальную секту и имел тесные связи с лидерами еще нескольких, что делало его весьма достойным внимания. -
– У нас есть много самолетов – таких, как тот, который мы послали за вами, – промолвил Хории, пытаясь произвести впечатление на визитера.
Афану пренебрежительно махнул рукой.
– В глазах Создателя это мелочи. Только люди и благочестие в их сердцах имеют значение.
– Разумеется. В вопросах Духа японцы всегда были сильны.
– Неужели японцы искренне верят в Дух? Я этого не знал! – воскликнул Афану.
Хории тут же ринулся в открывшуюся брешь.
– Не сомневайтесь, – ответил он.
– Внутри Духа все мы братья. Африканеры не принадлежат к народам Духа, но и среди них есть люди доброй воли. Мое сердце было бы опечалено, если бы на них опустился мрак, – осторожно выразил свое мнение Афану.
– Мы бы хотели лелеять подобных людей, – рискнул Хории, зная, что Суми завлек в свою паутину несколько человек, которых Афану хотел бы освободить.
Афану опустил голову.
– Быть может, Дух снизойдет на них.
– К несчастью, нам не хватает знаний, коими располагают те, кто провел здесь всю жизнь.
– Возможно, Дух дарует вам разум, – благочестивым тоном произнес Афану.
– Я слыхал, что иногда африканеры поднимали оружие против вашего народа, – продолжал свою игру Хории. – И о деревне Новый Сион.
В те годы, когда власть «ЮСС» сменилась анархией, тайные общества африканеров уничтожали посевы, которые кормили сектантов, и подбивали африканерских коммандос совершать рейды на сектантские деревни. В Новом Сионе отряд из Ботавилля загнал жителей в сарай и сжег их заживо.
Глаза Афану сверкнули.
– Хотя все мы – братья и сестры в Духе, один из сыновей моего отца погиб в Новом Сионе, а несколько его дочерей умерли от голода. Пусть Дух свершит правосудие над их убийцами!
Его народ называл путь, которым они шли через Ураганные горы, «Дорогой тысячи слез».
Хории глотнул саке, от которого Афану вежливо отказался.
– Я хотел бы лучше узнать эту страну, ее народ, ее дороги. – Адмирал сделал паузу. – Говорят, вы хорошо знаете здешние дороги.
– Знаю. Я много лет бродил по стране.