— Макс, я… мне действительно очень жаль. Я не знала Сабину и Шамира так, как ты, но… я тоже сожалею. Прости, мне трудно сейчас как-то тебя утешить…
Юноша посмотрел подруге в глаза и постарался натянуть ободряющую улыбку.
— Нам бы желательно выбраться отсюда, — недоверчиво покосившись на сломанную ногу, сдавленно произнес он, — иначе я скоро уже начну орать в голос. Она чертовски болит.
Настя сочувственно качнула головой.
— Потерпи немного. Сейчас, — девушка сосредоточилась, выставила руку вперед и призвала Поток, хотя после недавнего нестабильного разрыва, она с опаской обращалась к нему снова.
Портал открылся, подчинившись воле Мастера. Девушка поднялась на ноги и протянула руку Максиму. Юноша осторожно ухватился за нее и оперся на здоровую ногу, закусив губу от боли. Настя осторожно поднырнула другу под плечо и медленно двинулась к разрыву.
— Если честно, — задумчиво произнес Максим, — я не рассчитывал сегодня вернуться домой. Даже объяснения для родителей не приготовил.
— Об этом мы еще с тобой поговорим, — прищурилась Настя, — ты и словом мне не обмолвился о том, что можешь умереть.
Максим криво улыбнулся.
— Но ведь не умер же, — хмыкнул он. Настя нахмурилась.
— Не пойми меня неправильно, это, конечно, лучшая новость за сегодняшний день… но почему ты выжил? Эмиль был твоим оригиналом. Он, что, блефовал, когда говорил, что ты погибнешь?
Юноша качнул головой. Настя осторожно помогла ему ступить в портал. Звуки голоса Максима растворились в Вихре, вместо них кругом заплясали разноцветные краски, и девушка без труда читала их и понимала, что говорит ей друг.
Нет, не блефовал. Сабина… — серые оттенки тоски заволокли ближайшее пространство, — предупреждала меня о том же самом. Как и Шамир. У меня был шанс выжить, потому что я подчиняюсь двум основным правилам Вихря, а не одному. Первое как раз о том, что прототипы накрепко связаны со своими оригиналами, и умирают они вместе с ними. А второе звучит так: «Вихрь никогда не покинет своего путешественника». Похоже, Поток решил, что для него я все-таки Мастер, а не прототип.
Настя кивнула и также ответила другу цветовыми переливами, трансформирующимися для него в слова.
Я до сих пор злюсь, что ты ничего мне не сказал. Почему?
Я не хотел этого делать, потому что боялся. И постоянно хотел тебе рассказать, потому что боялся. Я знал, что ты поддержишь меня в любом случае, и что будешь рядом. Но мне не хотелось, чтобы ты думала о моей смерти. Даже не так. Мне хотелось, чтобы хоть кто-то близкий мне, связанный с этой историей, не думал о моей смерти. Не верил в нее. И это не мог быть никто, кроме тебя — не только потому, что все остальные действующие лица в нашей истории знали, что меня ждет, но и потому, что ты мой самый близкий человек. Ближе тебя у меня никого нет и никогда не будет.
Девушка слабо улыбнулась.
Хорошо, считай, что ты прощен. Как бы то ни было, мне неважно, почему ты остался жив. Главное, что остался. А с Эмилем покончено.
Верно.
Настя открыла портал в родной мир недалеко от общежития за стоявшими неподалеку гаражами. Там никто не должен был увидеть двух путешественников, вернувшихся из другой реальности.
Девушка помогла другу выйти, закрыла разрыв и усадила Максима на стоявший рядом бетонный блок.
— Наконец-то дома, — она с наслаждением вдохнула морозный воздух родного мира, — сейчас, потерпи чуть-чуть. Я вызову скорую. Тебе нужно в больницу…
— Насть, — многозначительно протянул юноша, заставляя подругу посмотреть ему в глаза. Голос его звучал напряженно.
— Что? В чем дело? — нахмурилась подруга. Максим молча указал ей в сторону.
Настя обернулась и столкнулась взглядами с Катей Самойловой. По лицу девушки была размазана тушь, раскрасневшиеся от слез глаза были расширены от недоумения и испуга.
Настя выругалась про себя.
Черт! Открыла портал там, где нас никто не увидит! Как же!
Максим настороженно переводил взгляд с одной подруги на другую. Настя вздохнула и приподняла руки, словно показывая Кате, что безоружна.
— Привет… — только и смогла произнести она, не зная, что еще может сказать.
— Ты жива, — шепнула Катя.
— Да, я, — путешественница прочистила горло, — со мной уже все в порядке. Эмиль нас больше не побеспокоит.