На старом кладбище и рядом с ним рухнули вековые деревья, а церковь словно покосилась. Колокол её до сих пор немного раскачивался, а внутри здания всё стояло ровно и неизменно.
Здание вокзала было огромным и старым, симметричным бирюзового цвета и с большим окном в главном зале. Неподалеку от него был небольшой отель, который переживал не самые лучшие свои времена. Но там ничего не изменилось, а вот рядом были раскиданы некоторые стулья и перевёрнутые столы.
А особняке всё было тихо… На первом этаже следы разрушений были наименее заметны, но всё же урон был нанесен зданию довольно большой.
В гостиной никого не было. В камине уже давно не горело пламя, так как его залил дождь– дымоход был поврежден, что повлекло за собой попадание воды внутрь. Напротив камина, около разорванного в клочья кресла лежала грудка пепла серо-зелёного цвета. На её верхушке лежал кусок грязного балахона. Тысячи книг были разбросаны по полу в полнейшем беспорядке. На полу была пара странных пятен и смятый ковёр.
На кухне был разбит почти весь сервиз; теперь его остатки усыпали кафель, создав удивительный орнамент.
На веранде было разбито окно, перевёрнуты почти все лавки и столы, а в коридоре славы многие латы просто обвалились. Лестница имела огромную дыру в середине, в которую свалились обломки ступенек.
Библиотека почти не подверглась повреждениям, за исключением книг, которые вылетели со своих мест и попадали в произвольном порядке кто куда.
На втором этаже разрушения прослеживались больше всего. Перила коридора, который шел на втором этаже, обрамляя огромную комнату с камином, были сломаны в некоторых местах, а длинная красная, как кровь, ковровая дорожка смялась почти по всей своей длине.
В кабинете и рабочей зале ничего не изменилось: столы стояли ровно посередине комнат, стулья были приставлены к ним с зазором ровно в полтора дюйма, а бумаги были аккуратно сложены. Папки стояли словно солдаты на карауле по своим полкам, строго в алфавитном порядке, а старая книга со всеми сведениями про призраков этой долины лежала на столе у Аврен. Её сестра-близнец находилась в комнате Тюры, будучи раскрытой на том месте, где сама хозяйка вывела записи и свои наблюдения о ней.
На всех складах и в странном коридоре царил порядок, будто Леви убралась там только что. Через окна, которые иногда были заставлены разными вещами, бил лунный свет.
Он был холодным, загадочным, но одновременно дарующим спокойствие и радость. Если бы его ещё кто-то видел в ту ночь… Только волки за перевалом наблюдали прекрасную луну, которая грациозно шла по небосклону, словно хозяйка по своему особняку.
В комнате Аврен всё было перевёрнуто вверх ногами. В половицах почти образовалась дыра от запущенного туда стола, массой почти полтораста килограмм. Полки, на которых стояли самые разные вещи, некогда украшавшие собой комнату, были сломаны, а кораллы, большие капли янтаря и прочее было сброшено вниз. Кровать, сделанная из векового дуба, украшенная резьбой и прочими декоративными элементами, выполненными руками прирождённого мастера. Она развалилась на куски, валявшиеся подле того места, где стоял когда-то рабочий стол. Вернее, не совсем рабочий: Аврен и её отец за ним читали книги, рассматривали какие-то камни, позже вставшие на полки, но никогда не подписывали за ними контракты, договоры или считали свои налоги. Неподалёку находилось то, что недавно было диваном. Ещё день назад на нём сидела Тюра, а теперь… Только обломки и выпотрошенное содержимое.
Серебряный свет пробивался в окна и заливал всё вокруг, будто вода из горного ручья. Он был противопоставлением всему этому хаосу и бессмысленным разрушениям, которые появились из-за ненависти, страха и отчаяния…
В подвале неизменно лежал скелет юной девушки. Всё те же трещины и тот же перелом, ставший критичным для жизни ни в чём не повинной девушки. Он, как и всегда, лежал подле стола. Другие два стояли рядом. На них были осколки зеркал, разорванные в клочья страницы, а на полу– ещё больше блестящих зеркалец и прочего магического хлама. Ещё недавно это были серьёзные вещи, но теперь по-другому их назвать не поворачивался язык. На камнях неподалёку лежала изломанная статуэтка, чья голова осталась почти неизменной, только отломался один рог…