– Нет, откуда бы? А вы что, уже закончили расчёты?
– Да! То есть, не совсем. Но мы знаем, что «Бродяга» летит под углом примерно двенадцать с половиной градусов к нашей орбите и пересечёт её примерно через месяц.
– Что?! Он пересечёт земную орбиту? Сколько до него будет миллионов?
– Пока сложно сказать. Мы ещё не проектировали наше положение на этот момент, сейчас вычисляем точную скорость объекта.
– А когда будет готов расчёт?
– Я, собственно, закончил, – отъехал на своём кресле от компьютера Генри Сименс. – Конечно, ещё придётся поработать над анимацией, ну и в скорость придётся внести уточнение…
– Да чёрт с ним, каким будет минимальное расстояние до этой хреновины, и когда? – перебил его Ричард.
– Сейчас узнаем.
Генри нажал кнопку на клавиатуре, и на экране появился эллипс орбиты. По краям быстро замелькали какие-то цифры, и стало видно, как под острым углом к земной орбите приближается маленькая точка.
Генри начал комментировать:
– Я не стал вбивать земной эксцентриситет и прецессию в программу, так как всё равно…
– Помолчи, и так разберёмся, – поднял ладонь Ричард, напряжённо вглядываясь в тот момент, когда точка пересекла линию орбиты. Внезапно картинка замерла; табло с цифрами моргнуло и просигналило об окончании моделирования.
Внизу загорелась надпись: «Расстояние в момент апогея: 0,3».
– Это что? Ты считал в миллионах километров? – нахмурился Ричард.
Генри Сименс сидел с бледным как мел лицом.
– Нет, – выдавил он из себя. – В тысячах.
Как только буря голосов, поднявшаяся после объявления Лори Болдена, немного поутихла, а люди уселись на свои места, со своего кресла встал Ричард Симпсон и мрачно добавил:
– Мы немного подкорректировали данные. Объект пройдёт на расстоянии примерно 290 километров от Земли ровно через две недели.
– Ещё лучше, – покачал головой Лори Болден. Затем он снова обратился ко всем присутствовавшим в зале:
– Господа, вы все знаете, что мы публикуем все данные о наших расчётах и результатах нашей деятельности вообще. Но вместе с тем легко предугадать, что может начаться в мире после публикации подобных новостей. Вопрос состоит в том, какова действительно угроза, если она есть, и что мы можем успеть, в свою очередь, сделать?
Экстренное совещание проходило в конференц-зале. Здесь присутствовали представители всех подразделений НАСА, а также все сотрудники отделов, изначально занимавшихся «Бродягой».
Ричард Симпсон снова поднялся с места.
– Мои парни считают, что всё не так плохо, – начал он. – Генри закончил полное моделирование и говорит, что спутник будет обладать слишком большой скоростью для того, чтобы успеть затормозить и упасть на Землю.
– Это действительно так? – обратился к Генри руководитель НАСА.
Тот развёл руками:
– По сути да, он делает не меньше трёх десятков километров в секунду. Когда он будет пролетать мимо Луны, то сделает сильный виток, пролетев у самой поверхности… после чего сильно сбросит свою относительную скорость и под острым углом полетит к Земле. Расстояние всё же достаточно велико, чтобы он мог упасть; хотя, конечно, траектория его круто изменится, примерно градусов на пятьдесят. Правда…
– Что?
– Я не уверен, но он может стать спутником Земли.
В зале снова поднялся шум.
– Что ни день то новость, – устало выдохнул Лори Болден. – Но он точно не упадёт на Землю?
– Вероятность падения, на данный момент, меньше одного процента, – ответил Генри Сименс.
– Это слабовато, – заметил первый заместитель руководителя НАСА. – Мы готовим к запуску на орбиту спутник с оборудованием для «Джеймса Вебба». Быть может, нам стоит ускорить подготовку и послать его навстречу «Бродяге» с зарядом на борту?
Со своего кресла поднялся Грегори Мейсон.
– Я предполагаю, что это не так уж необходимо, – начал он. – Если я не ошибаюсь, диаметр объекта – не более трёх с небольшим метров, значит, его объём – не более двадцати пяти кубометров. При средней плотности метеоритных пород его масса вряд ли превышает сотню с небольшим тонн. Это, конечно, немало, но такие тела, как правило, в большей своей части сгорают при вхождении в атмосферу. Причём если принять во внимание скорость его падения и параболу, которую он при этом опишет, то можно смело говорить о том, что большая часть его вещества останется в атмосфере.
– Но он не сгорит без остатка, – возразил кто-то.
Мейсон ответил:
– Да, но я не думаю, что это событие стоит так сильно раздувать. Тем более два против трёх, что падение произойдёт и вовсе где-нибудь над океаном.