Шагая по лесу, партизаны расспрашивали у командиров, каким образом фашисты могли оказаться у них в тылу.
— В этом нет никакой загадки, — хмуро объяснил Бизунок. — Двигаясь по лесной партизанской зоне, они обычно высылают сильный заслон. Вот и напоролись на нашу засаду. Я думаю, даже уверен, что два первых выстрела были сделаны по нашему командиру и по тому юнцу, которого Саблин назначил своим связным.
Хмуро шагали партизаны сквозь мокрый густой кустарник. Во второй половине дня добрались до высокого леса. Возле дороги, на пригорке, выкопали под белой акацией могилу и похоронили четырех друзей. Молчаливо, как и люди, стоял старый лес. Чуть зашумел, когда над песчаным холмиком прогремели прощальные выстрелы, и опять затих.
5
Группа партизан ехала по песчаной дороге. Поглядывая по сторонам, Володя замечал изменения, происшедшие здесь за время его отсутствия. Вспомнил, где стоял ветряк, где возвышалась труба крахмального завода, где находилась отстроенная перед войной красивая деревня. Теперь ничего этого не было. «Как легко и быстро можно уничтожить множество строений, — подумал хлопец, — и как медленно и трудно будет потом восстанавливать все это».
Впереди из-за пригорка показался крест, за ним и купол церкви.
— Залесье? — повернулся на телеге Володя.
— Да, — ответила Валя.
— Я много раз бывал в этой деревне и никогда не подумал бы, что тут найдет смерть мой лучший друг. В каких только переплетах не побывал Микола, всегда и все заканчивалось хорошо. И надо же… Понятно, если бы наткнулся на засаду или погиб в бою. Вот что значит неосторожность! А впрочем, кто может знать, где и кого подстерегает пуля.
— Меня, например, немцы дома схватили.
— Разве не могла спрятаться?
— Где? Ведь была блокада. Пригнали нас в Жлобин и сразу в вагоны. Как мы хотели, чтобы наш поезд подорвали партизаны!
— Мы не стремимся подрывать составы, идущие с фронта. А, видимо, делать это стоит: подорвать на подъеме, недалеко от леса. Небольшое крушение, пленные разбегутся, и многие придут к нам.
— Как я? Только какая от меня польза…
— Польза хотя бы та, что не работаешь на немцев.
Мерно топали лошади. Впереди всадники, за ними подвода с Валей и Володей. Вдруг передние остановились.
— Товарищ командир, разведку в деревню пошлем? — спросил Анатолий.
— Скачи к Игнату, ты же на лихом коне.
Анатолий помчался. Валя спрыгнула с подводы, сорвала несколько листьев конского щавеля и начала обтирать ими запылившиеся сапоги. Володя смотрел на нее, а думал о Зине: сидит в землянке, как чечетка в клетке…
— О чем задумался? — спросила девушка.
— О чем? Думал, вернусь с Большой земли и буду в своем лесу распевать песни под баян. А тут все перемешалось. И друг погиб, и…
— И Зина замужем?
— И баян забрали в другую роту!
— В группе баянист был, но Саблин сказал, что нужно воевать, а не заниматься музыкой.
— Жив буду, будет у нас и баян.
Вернулся Анатолий и доложил:
— В деревне ни наших, ни немцев нет.
— Что ж, поехали.
Володя не зря вспомнил старого Игната! В Залесье с него, только с него нужно начинать расследование. Узнать, откуда его дочери стало известно, что у отца остановились партизаны. Тем более что в деревне их давно не было.
Напротив двора Игната группа остановилась. Володя первый вошел во двор. Возле повети топтался старик-хозяин. Увидев партизана, он попытался улыбнуться, но тут же с удивлением уставился на него.
— Чего, отец, удивляешься? — спросил Володя.
Во двор вошел Анатолий.
— А ничего, — улыбка опять расплылась по морщинистому лицу Игната. — Я незнакомых вооруженных людей улыбками не встречаю. Вот теперь вижу: свои.
— Зайдем, дядька Игнат, в избу, — предложил командир. — Есть разговор.
В передней комнате было темновато: небольшое окно пропускало мало света, Володя присел к столу.
— Что люди говорят о гибели Миколы? — спросил он.
— Глупость сделал, вот что.
— Какую?
— Зачем застрелился? Как только послал в себя пулю, немцы пригнулись и бежать: подумали, что залег и обороняется. Так надо было и поступить, а он…
— Об этом рассуждать не будем. Кто знал, что партизаны у вас?
— Когда Микола ходил на кладбище наблюдать за железной дорогой, его, конечно, могли заметить, но когда вернулся, по-моему, не видел никто.
— Почему же дочь прибежала прямо к вам?
— Ее направили.
— Вот-вот, а кто направил?
— Не спрашивал, не знаю…