Запомнив пароль, Бойкач попрощался с Тимофеем и попросил женщину, сидевшую в лодке, перевезти его через реку. Он был очень доволен, что получил пароль: можно зайти в любой отряд своего соединения. Иначе наткнешься на часового, заставит лечь, и начнутся расспросы: куда идешь, кто послал? Могут и в свою роту под конвоем доставить.
Поблагодарив женщину, Володя направился к Белой Горе, где прежде стоял отряд «За Родину», Теперь там оказался и штаб бригады.
Комбриг, человек средних лет с изрытым оспинами лицом и доверчивыми серыми глазами, не без сожаления отказал хлопцу в просьбе:
— Мы не можем вас принять. Поддерживать перебежчиков нельзя. Вот если бы Ядловец отпустил — другое дело.
— Не отпустит. А я оставаться там не хочу. Буду партизанить в одиночку…
Тяжело стало на душе у Бойкача. Не знал, что делать, куда податься. В любом отряде могут сказать то же, что здесь.
Он вышел из леса и на полевой дороге встретил женщину с маленьким мальчиком. Случается, что встретишь человека, поговоришь и изменяются не только мысли, но и вся твоя судьба. Женщина вела больного сына в Гомель, к родственникам, надеясь, что тамошний доктор поможет ребенку.
Володя задумчиво смотрел на малыша. Внезапно у него мелькнула мысль, что где-то недалеко отсюда живет сын Саблина, который, наверное, уже и не помнит своего отца.
— Вы не знаете разъезд Зарябинку? — спросил он у женщины.
— Как же, буду проходить мимо.
— Тогда и я с вами.
— А если там немцы?
— Ничего, не боюсь. Подойдем к разъезду, я вас оставлю. — И, повернувшись к мальчику, Володя улыбнулся. — Теперь дойдешь. Садись ко мне на плечи.
Он отдал свой мешок спутнице, взял ребенка на руки, и они двинулись в путь.
Когда впереди показались крыши домов, спутница сказала, что это и есть Зарябинка.
Володя посоветовал ей узнать, где живет Саблина, и остановиться на ночь у нее. А сам решил дожидаться темноты.
Когда стемнело, Бойкач пошел на разъезд. Дом, где жила Саблина, ему показала девушка, встретившаяся возле первого двора. Саблина встревожилась, увидев незнакомого человека. Сердцем почувствовала, что вооруженный юноша принес какое-то известие о муже. Володя подумал, что ей будет одинаково горько узнать, бросил ли ее муж или убит. Но Саблина боялась только его смерти.
Неяркий свет лампы падал на ее загоревшее лицо, прямые черные волосы были аккуратно зачесаны от высокого лба к затылку и собраны в узел. Прическа придавала женщине своеобразную красоту. Высокая, стройная, Саблина казалась совсем молодой — не старше двадцати пяти.
— Скажите, ваш муж ни разу не был дома? — наконец спросил Володя.
— Нет, — хозяйка бросила на партизана пытливый взгляд.
— Можете говорить со мной откровенно. Я хорошо знаю Петра Егоровича Саблина, он теперь мой командир.
— А где вы служите?
— Я партизан.
— Откуда вы узнали, что его семья здесь?
— Случайно узнал.
— Почему же вы пришли, а не он? Лучше правду скажите: что с ним?
— Ваш муж действительно командует партизанской ротой. Он взял в жены девушку, которую я любил, и скоро у них будет ребенок.
— Не мог он так поступить!
— Зачем гадать? Пойдемте со мной в штаб бригады, и вы все узнаете сами.
— Папа, иди сюда! — крикнула Саблина.
Из другой половины избы появился пожилой человек с седой бородой.
— Я все слышал, — сказал он. — Что ж, поверим тебе. Сходи, доченька. С детьми я побуду.
Саблина быстро подала Бойкачу ужин, а сама начала собираться в дорогу. Володя ел и продолжал отвечать на расспросы. Женщина попрощалась с сонными детьми, вытерла слезы и отворила дверь. Володя вышел следом. На дворе было темно и душно.
9
Над молчаливым лесом проплыли низкие косматые тучи, ополоснули его мелким дождичком и исчезли где-то за темными вершинами сосен и елей. Вскоре солнечные искорки засверкали в дождевых каплях, повисших на зеленых иголках. Такое утро всегда бодрит людей и создает хорошее настроение.
Из землянки, обнаженный до пояса, с полотенцем в руках вышел Сергеев, тихонько напевая: «Ты, конек вороной, передай дорогой, что я честно почил за свободу…» Он подошел к прикрепленному на толстой сосне умывальнику и принялся умываться холодной водой.
— Доброе утро, — послышался сзади голос комбрига.
— Доброе утро, — комиссар шагнул в сторону.
— Продолжай, я подожду.
— А я уже… Да, сегодня день будет хороший. Надо направить несколько групп в деревни. Коммунистов долго задерживать не будем. Коротко расскажем о постановлении пленума ЦК КПБ, — и пускай едут.